В богатстве и в бедности…
Шрифт:
— Знала, но не в первый год нашего знакомства. Так же, как и ты, она полагала, что я — банкрот. Честно говоря, мне нравилось сознавать, что все мои взаимоотношения строились только на личных симпатиях. Мне нравилось, что мне помогали и советовали. Моя душа согрелась от того, что появились люди, которые искренне обо мне заботились. Правду о моем финансовом положении Маргарет узнала, когда это уже не имело значения. И она на меня совсем не обиделась.
Элизабет молча слушала его. Не зная почему, она злилась все больше и больше. Ее просто бесили эти неожиданные откровения.
— Конечно,
— Это не так, Элизабет, — спокойно сказал он. — Я знаю, откуда в тебе эта уверенность. Мне известно все, что тебе сказала Эмма. Одри видела, как ты разговаривала с ней, и после твоего отлета она заставила Эмму рассказать все, что она наплела тебе. Поверь же мне наконец, что это не так! Выслушай меня! Я никогда не занимался любовью с Маргарет! Никогда! Я только однажды ночью… спал с ней в ее постели. Это я признаю.
— И в чем же разница? Можешь мне объяснить? Занимался любовью… спал… Опять ты играешь словами!
— Это произошло в тот ужасный день, когда Маргарет узнала о двух страшных вещах: о том, что больна раком, и о предательстве Хью. Нетрудно представить, в каком она была состоянии. Ей нужно было выговориться. Но повсюду в доме были гости, и мы уединились в ее комнате. Мы проговорили всю ночь. В какой-то момент нервы ее не выдержали, и она разрыдалась. Я встал с кресла и, присев рядом с ней на кровать, обнял ее. Она умоляла не оставлять ее… Так мы и уснули в ту ночь, обнявшись. Больше ничего между нами не было. Клянусь!
Элизабет смотрела на Криса и верила, что он говорит правду. Но заставить себя сразу признать это она не могла.
— Какой мне смысл лгать? — прервал он тяжелое молчание. — Если бы это и случилось, я бы сказал тебе правду, ни секунды не задумываясь. Честно говоря, не вижу в этом ничего противоестественного и постыдного. Маргарет была прекрасной женщиной. Но она не искала во мне любовника. Я был ей другом. Она была предана всю жизнь одному человеку, и каким бы он ни был, она сохранила верность ему до самой могилы.
— Но почему ты скрыл от меня свое финансовое положение? — Обида, звучавшая в голосе Элизабет, делала его резким и неприятным. — Твоя душа «пела» от сознания, что тебя любят по-новому? А не страшно тебе было играть судьбой человека, который становился тебе небезразличным?
— Элизабет, я не собираюсь ни в чем оправдываться. Я не за этим сюда приехал.
Как я все еще могу любить его после того, что он со мной сделал? — внутренне негодовала Элизабет.
— Я люблю тебя, Лиззи. Это так. Но я не мог заставить себя поверить в твою искренность, в то, что я наконец нашел женщину, встретить которую уже и не надеялся. Сейчас я это с горечью понимаю. Беда в том, что в моей жизни было немало примеров губительной власти денег. Поразительно, как много красивых женщин, готовых на все ради богатства. Причем внешность и возраст обладателей больших денег для этих хищниц не имеют значения. Молодость и красота — достаточно редкое приложение к деньгам.
Элизабет знала, что он прав. Именно так она расценивала поступки многих
— Единственное, в чем я ошибся, — продолжал он, — так это в глобальности обобщения. Я окончательно решил для себя, что все красивые женщины — такие же, как моя бывшая жена. Поверь, не так просто изменить убеждение, которое прочно поселилось в подсознании. Встретив тебя, в какой-то миг я подумал, что избавился от этого убеждения, отравлявшего мне жизнь долгие годы. Мне показалось, что я снова смогу искренне любить женщину и доверять ей. И действительно, это было возможно — но лишь до тех пор, пока мы жили в замкнутом пространстве, закрытом от чужих глаз. Там не было малейшего повода для сомнений. Но достаточно было одного небольшого испытания, чтобы болезнь дала новую вспышку.
Глядя на него, Элизабет удивлялась, с какой смелостью он говорил о себе. Не каждый мужчина способен признать себя слабым или неправым. Впрочем, слабым она его не считала. Душа Криса оказалась истерзанной. И раны его, если их правильно лечить, могли бы со временем затянуться. Для этого нужны были внимание и забота любящего человека. То, что начала Маргарет, Элизабет могла с успехом продолжить!
Элизабет не могла не признать, что и ее чувство не выдержало испытания. Вместо того чтобы бросать в лицо Крису обвинения, надо было остыть, а затем попытаться разобраться.
Дейм все еще любит ее. Она убеждалась в этом с каждой минутой, глядя в его напряженное, взволнованное лицо, вслушиваясь в его голос. Разве можно было остаться равнодушной к сказанному Крисом, бесчувственной к его страдальческому виду… Слезы покатились по щекам Элизабет.
— Ты действительно купил «Уголок Маргарет»? — спросила она, всхлипывая.
— Да.
— Но зачем?
— По двум причинам. Во-первых, я сдержал обещание, данное Маргарет, позаботиться о том, чтобы ее дом оказался в надежных руках. Я не мог допустить, чтобы он оказался во власти равнодушного человека.
Элизабет глубоко вздохнула.
— Я… я не должна была продавать его. Я почти сразу пожалела об этом. Сегодня, когда я до конца осознала свою ошибку, то почувствовала себя последней дрянью.
— Не сомневаюсь. А вот это — как раз вторая причина, почему я сделал эту покупку и… теперь дарю поместье тебе. — Он достал какие-то бумаги и протянул их Элизабет. — Теперь «Уголок Маргарет» твой, Лиззи. Делай с ним что хочешь.
Все, что произошло с Элизабет за последние несколько минут, было настолько ирреальным, что ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это не сон.
— Но ты ведь уже заплатил мне за него бешеную сумму!
— Можешь назвать это разумным вложением денег.
Она поняла, что стояло за этим благородным и красивым жестом, — не чувство вины и не просто любовь, а Великая Любовь.
Да, он обидел ее. Но сделал это в минуту слепой ревности, а не с холодной, обдуманной жестокостью. Даже тот факт, что он не сказал ей правды о ее отце, уже не казался ей таким ужасным. Принимая во внимание репутацию ее распутного отца, он пытался защитить Элизабет от жестокого удара судьбы.