В бой идут «ночные ведьмы»

Армени Ританна

Я вхожу в подъезд дома, где живет Ирина, – огромного и запущенного, с узнаваемым запахом супа, с ковром на полу и облупленными стенами, и чувствую, как меня охватывает волнение; а при виде хмурой консьержки за длинным столом, прямо-таки сошедшей со страниц книги «Слепящая тьма» [2] , у меня появляется страх перед очередным «нет», отменяющим встречу. Но Элеонора, улыбаясь, здоровается, а Владимир Александрович уверенно сообщает: «Мы идем к Ирине Ракобольской». После этого мы поднимаемся на второй этаж и звоним в ее дверь.

2

«Слепящая тьма» – роман английского писателя Артура Кестлера.

Вот она, «ночная ведьма», – сидит в кресле, на плечах – два тончайших оренбургских платка, седые волосы под шерстяной шапочкой, на глазах очки с толстыми стеклами, на

нас устремлен живой, полный доброжелательности взгляд, столь свойственный русским людям. Не тратя времени на церемонии, она предлагает нам сесть. Ирина готова к беседе. Только делает одно замечание: говорит, что о «ведьмах» есть много выдумок, и одна особенно ее возмущает. «Где-то писали, что в нашем полку были и мужчины. Это неправда, у нас были только женщины, и так было до самого конца. Не слушайте тех, кто говорит неправду». После этого она начинает свой рассказ.

Мы провели много вечеров с Ириной. После той нашей встречи мы еще раз приехали в Москву, чтобы поговорить с ней. И Ирина уделяла нам свое время, показывала книги, фотографии, географические карты. Она угощала нас чаем, пирожными и фруктами. Рассказывала о своих детях. Она призналась, что сейчас, в этом возрасте, она любит только сладости и цветы. После наших разговоров я выходила с ощущением переполненной головы, души и желудка. Ей не надо было задавать вопросы. Перед приходом к ней я сделала заметки, о чем хотела бы ее спросить, – десятки страниц, но во время нашего разговора я ни разу в них не заглянула. Она сама решала, что ей рассказывать, и сама выбирала для этого нужный момент. Она сама решала, когда надо остановиться, чтобы перевести дух, и тогда мы шли на кухню пить чай. Или когда стоит прерваться, чтобы показать нам фотографию либо нужный документ. Тогда она, опираясь на трость, вставала с кресла, открывала шкаф и искала нужную вещь в ящике. Однажды она показала нам свою коллекцию шерстяных шапочек. При каждой нашей встрече на ней была новая шапочка. А однажды она показала нам плюшевого медвежонка, в животе у которого была целая коллекция шоколадных конфет. Она ни разу не предложила их нам. «Она и вправду сладкоежка», – подумалось мне. И еще я заметила, что она часто улыбается: сама себе и своим воспоминаниям.

Полет

К счастью, на небе ни облачка. До последней минуты Ирина опасалась, что небо затянет облаками, как это нередко бывает здесь на Северном Кавказе, окруженном тремя морями. Но обошлось – можно отправляться в полет.

Ирина – штурман, перед вылетом она изучила карту, которая лежит теперь у нее на коленях, и смотрит вниз, ориентируясь на местности. Вот она, река, рядом – фруктовый сад, потом – несколько домов, жители которых покинули прифронтовую полосу, дальше – большое темное пятно. Это лес. Согласно разведданным, враг расположился лагерем рядом с домами. Офицеры, скорее всего, разместились в самих домах – рядом видны огоньки, скорее всего, это костры: после долгого пути немцы греются у огня.

Лариса – прекрасный пилот, один из самых опытных в полку. В ранней юности она записалась в саратовский аэроклуб, потом, в 1940 году, двадцатилетней девушкой отправилась в Москву поступать в Институт авиации. Когда началась война, у нее уже был опыт, она была знакома со знаменитой Мариной Расковой, именно та и позвала ее в полк. Это приглашение походило на чудо: Лариса, с детства мечтавшая летать, будет рядом со своим кумиром!

Она спокойно управляет самолетом, летящим со скоростью сто двадцать километров в час. До цели – немногим больше получаса. Ирина, сидящая позади Ларисы, внимательно следит за местностью и уверенными действиями пилота. Даже сам могучий Кавказ, кажется, ничуть не волнует Ларису: она невозмутимо смотрит на гряды гор, бастионами вздымающиеся перед ними, – крошечные самолетики рядом с ними кажутся такими хрупкими и беззащитными. Ее не пугают ни влажные ветры, дующие с Черного моря и подбрасывающие самолет, как на кочках, ни тучи на горизонте, ни быстро поднимающийся из расщелин туман, ни коварные скалы.

Вот и добрались до места. Девушки сидят друг за другом, Ирина даже может коснуться Ларисы рукой, но переговариваются они через резиновую трубку – голоса перекрывает шум мотора.

Ирина снова сверяется с картой, смотрит на компас: ошибиться нельзя.

«Начинай спускаться, – говорит она пилоту, – отсюда плохо видно». Лариса спускается ниже. Они на высоте семисот метров. Еще ниже. Они рискуют быть замеченными – это опасно.

Теперь отчетливо видны дома и деревья в садах. Лариса заглушает мотор, чтобы не выдать себя ревом двигателя. «Интересно, жители успели собрать яблоки?» – думает Ирина, сжимая в руке шнур, освобождающий запор расположенного под брюхом биплана бомбового короба. Когда через несколько секунд она дернет его, крышка распахнется, и бомбы посыплются на вражеский лагерь.

Они уже на высоте пятисот метров, в распоряжении у них всего несколько секунд – именно столько нужно, чтобы сбросить огненные факелы, которые должны осветить землю. Они называются САБ [3]

к ним прикреплены маленькие парашюты, и, летя вниз, САБы освещают цель. Нужно торопиться, времени мало. После САБов Ларисе надо спикировать вниз, но не ниже четырехсот метров, давая возможность Ирине накрыть бомбами цель, а потом, вновь запустив мотор, быстро набрать высоту и взмыть в небо. Вот САБ осветил землю: Ирина ясно увидела картину и поняла – момент настал. Она дергает шнур, который все время держит в руках, и короб с бомбами, расположенный под фюзеляжем, распахивается. Проходит еще несколько секунд – раздается грохот, снизу вспыхивает яркий свет, но девушки не увидят ни огня, ни дыма – они снова взмывают вверх. Шестьсот метров, семьсот… Они летят на предельной скорости, им надо стать невидимками. Лучи света полосуют небо – на земле враг включил прожекторы, и, если их увидят, Ларисе и Ирине конец: немецким зениткам будет трудно промахнуться по такой тихоходной цели. Прошлой ночью биплану после бомбометания едва удалось скрыться в облаках, и теперь они боятся худшего. Если в них попадут, им не спастись: у них нет парашютов, они сами от них отказались. Хотя приземлиться на вражеской территории и попасть в руки вермахта – это хуже, чем смерть. Остается только уклоняться от огня. К счастью, их самолет У-2, пусть и не очень быстрый, но маленький и маневренный, может резко уходить в сторону и быстро взмывать вверх.

3

САБ – светящаяся авиационная бомба.

Они снова на высоте тысячи метров, здесь можно чувствовать себя в относительной безопасности. Это понимают и на земле, там, где горят прожектора. Теперь враг знает: другие самолеты будут прилетать и сбрасывать бомбы с регулярностью в пять – десять минут – бомбардировка продлится всю ночь, стремительная и неизбежная.

Лариса сосредоточилась на панели управления, на ее лице не отражается ни усталости, ничего – она лишь подала знак рукой: «Готово». Ирина чувствует напряжение, сковавшее тело подруги. «Отдохни, Лариса. Я поведу самолет», – говорит она. Мозг должен работать быстро и четко: нужно рассчитать маршрут до аэродрома. Но сегодня небо чистое, и светит луна – внизу блестит лента реки, указывающая путь к базе, к дому. Можно лететь по видимым ориентирам, такое ночью не всегда возможно. Совершив уверенный вираж, Ирина замечает изгиб реки, повторяет его линию и ведет послушный У-2 на базу. Еще двадцать минут, и они уже приземляются на маленьком аэродроме среди полей, откуда недавно взлетели.

Мария, вооруженец, устанавливавшая им бомбы, бежит навстречу, она заглядывает в пустой короб под фюзеляжем и приветствует девушек. Новый груз уже готов. Спускаясь на землю, Лариса и Ирина слышат гудение другого биплана: он готовится к вылету. В нем сидят Надя и Валентина. Потом настанет черед Дины и Евгении – они уже стоят на взлетной полосе. Евгения машет им рукой, на ее лице радостная улыбка. Всякий раз, когда наступает ее черед лететь, лицо ее светится, потому что, как сама она говорит, ей нравится летать к звездам. Там она чувствует себя лучше, чем на земле. Ирина видит, как Соня прикрепляет под брюхо самолета бомбы: на этот раз они меньше по размеру, и их больше, а Ольга проверяет топливо. Ирина и Лариса будут ждать своей очереди на вылет, а пока им можно немного отдохнуть. Если получится. Голова гудит, в ногах еще не унялась дрожь, а желудок стиснуло, как в тисках. И все-таки им надо поспать хотя бы час до следующего полета. Осень в разгаре, ночи длинные – каждый самолет может сделать шесть-семь боевых вылетов. На временном аэродроме, у взлетной полосы, стоит ряд У-2, ожидающих вылета, а домики, где девушек ждет постель, много дальше, идти так далеко не хочется. Ирина берет из кабины покрывало и расстилает его под крыльями самолета. Лариса вынимает маленькую подушку, на которой вышито синими нитками «Не забывай обо мне». Она кладет ее под голову и тотчас засыпает.

___

В комнате на Ленинских горах горит свет, за окном сгущается вечер. Ирина только что закончила рассказ об одном из двадцати трех тысяч боевых вылетов, совершенных «ночными ведьмами» в течение без малого четырех лет Великой Отечественной войны [4] . В руках она держит маленькую деревянную модель По-2 [5] , «Поликарпова», – обычно она стоит рядом с ее кроватью, вместе с лекарствами и бутылкой воды. Во время своего рассказа Ирина играет с ним как ребенок, то заставляя его взмывать вверх, то пикировать вниз, как бы изображая ночной полет.

4

588-й ночной легкобомбардировочный авиационный полк был сформирован в октябре 1941 г. по приказу НКО СССР № 0099. Первый боевой вылет состоялся 12 июня 1942 г.

5

Самолет У-2 в 1944 году был переименован в честь своего конструктора Н. Н. Поликарпова в По-2.