В бой идут одни штрафники
Шрифт:
Разведка выползла к стежке. Двое продолжили движение, остальные замерли, приготовили оружие. Спустя некоторое время еще двое уползли вперед.
Первым во второй паре все так же беззвучно, осторожной кошкой, полз Иванок. Он знал: чтобы добраться до того городка на юго-западе Германии, где эти сволочи держат сестру, надо быть хитрым, расчетливым, двигаться незаметно и неслышно. Чтобы в нужный момент не тебя держали на мушке, а ты.
На правый берег переправлялись трое: старшина Казанкин, сержант Евланцев и он, Иванок. Остальные оставались в прикрытии.
Спереть «языка» из-под носа у немецких наблюдателей — дело непростое.
Тихо сошли в воду, по мели перебрели к правому берегу и замерли под кустами. Стояли по пояс воде. Вода в реке теплая. Лето. Но когда постоишь долго, да без движения, постепенно начинает колотить.
Иванок держал в руках свою трофейную винтовку, время от времени посматривал вверх, на белесый обрыв. Именно по нему днем, когда он вел наблюдение, скатывались вниз фрицы. Рядом неподвижно, как сгорбленный пень, стоял Евланцев. ППШ закинут за спину. В правой руке он держал нож. Их у сержанта было несколько. Один за голенищем, другой всегда в ножнах на поясе. Может, и еще где прячет. Тот, который сейчас держал в руке, он вытащил откуда-то из-за пазухи. Иванок не успел разглядеть, откуда именно. Но точно — из-за пазухи.
«Как плохо во взводе без Игната Васинцева, — подумал Иванок. — Даже снабжение хуже стало. Или Плетенкин что-то прижимает, химичит со штабными и тылом. Без Васинцева порядок наводить некому. Или…»
Донимали комары. Облепляли руки и лицо, лезли в глаза и ноздри. Сволочи, хуже немцев. Он медленным движением поднимал свободную руку и буквально соскребал присосавшихся тварей со лба, щек и губ. Комары, опьяненные кровью, хрустели под пальцами, как молодые водоросли.
В стороне немецких окопов послышались приглушенные голоса. Ракеты, с одинаковыми промежутками времени взлетавшие немного правее, вдруг перестали вспыхивать над ольхами. Сердце у Иванка застучало.
Вверху качнулись две тени, на мгновение заслонили звездное небо, стали медленно спускаться к реке. Иванок сразу понял, кто это. Вместо котелков у них в руках были короткие МР 40. [11] С такими «рогачами» по воду не ходят, тут же мелькнула у него опасная догадка.
— Опустись в воду и плыви. Уйдешь, доложишь. — Голос сержанта Евланцева легким дыханием колыхался над головой Иванка. — Это приказ.
Дрожь начала бить Иванка еще сильнее. Он медленно опустился в воду. В шаге левее начиналась глубина. Течение подхватило пузырь его камуфляжной куртки и поволокло, спасительно затягивая под кусты. Сержант в последнее мгновение перед схваткой пожалел его, потому и отдал такой приказ. Ждали одиночку, какого-нибудь ординарца, посланного за свежей водичкой, а тут…
11
МР 40 — пистолет-пулемет. В немецкой армии им были вооружены командиры пехотных рот, командиры взводов, отделений и их заместители. А также танкисты и спецподразделения. Эффективен был в ближнем бою. Прицельная дальность выстрела — до 100 м. Иногда его называют «шмайсером». На Восточном фронте использовались три модификации: МР 38, МР 38/40, МР 40.
Вверху мелькнули еще
Иванок старался двигаться как можно тише. Его сносило все дальше, под черемуховый куст. Он поплыл, одной рукой загребая правее, а другой тем временем держал над головой винтовку. Наконец, нащупал под ногами дно и разогнул колени. Патрон был в патроннике. Он снял винтовку с предохранителя. Короткими шагами, цепляясь носками сапог за песчаное дно, выбрался на мель. Приготовился. Он прекрасно видел ночью и потому умел ориентироваться безошибочно.
Кто-то задавленно охнул у воды. Что-то упало вниз, загремело по камням. Видимо, автомат. Плеск воды. Возня. И тут же длинная очередь, выпущенная из ППШ, расколола напряженную тишину ночи. Ей ответили сразу несколько — сверху. Пули вспенили воду под самым берегом. Кто-то охнул. Иванку показалось, что это был голос старшины Казанкина. Казанкина ранило… Он вскинул винтовку, прицелился в серую фигуру за деревьями, плавно спустил курок. Затаившегося за деревом отбросило в сторону. Иванок быстро перезарядил и выстрелил снова. Рядом с ним разорвалась граната. Значит, это она мгновение назад пролетела над головой, цепляясь за черемуховую листву. Тяжелый черный столб воды и огня встал над ним и опрокинул, избавляя мгновенно и от боли, и от холода, и от гадкого чувства, что он в какой-то момент, соблазнившись приказом сержанта Евланцева, все же бросил своих товарищей…
Пуля, пронзая приречный кустарник, сверкнула короткой вспышкой, ударила в тело затаившегося за ольхой немецкого разведчика. Другого она поразила прямо в лицо. Резко развернулась и разорвала грудь стоявшего внизу. Кажется, это был русский. Через мгновение с обоих берегов, почти в упор, ударили несколько автоматов и два пулемета: МГ и «дегтярев». В воду из-под ольхи и вверх, на обрыв, полетели гранаты.
Глава тринадцатая
Перед рассветом правее, где изготовились к наступлению батальоны, поднялся переполох. Дело дошло до гранат.
Вестовой Быличкин сбросил шинель, схватил винтовку и спросонья, заорав что-то бессвязное, полез на бруствер.
— Ты куда, дурья твоя башка! — сдернул его за ногу обратно в траншею сержант Численко.
Быличкин долго потом сидел на дне окопа и молча смотрел в небо.
— Покури, покури, — посмеивался над ним Численко.
— Я думал, началось, — наконец разлепил губы Быличкин.
— Что, испугался, что атаку проспал? — усмехнулся из-под шинели Сороковетов. Он нянчил на коленях свою забинтованную руку.
Воронцов зашел в землянку, связался с первым батальоном. Оказалось, у реки встретились две разведки.
— Кто? — переспросил Воронцов командира соседней роты. — Наша, полковая? Или вы своих посылали?
— Полковая, — ответил сосед.
— Я третий взвод на выручку выслал. Жду донесений.
Полковая. В груди у Воронцова защемило. На войне вся надежда и спасение — друг. Страшнее всего потерять друга. Воронцов знал: если пошла полковая разведка, то и Иванок, возможно, там — парень отчаянный, всюду лезет.