В боях рожденная...
Шрифт:
Ожесточенный бой развернулся у моста через Дунайский канал, ведущего к Прат Штер (Звездной Площади), от которой открывалась дорога к Северному вокзалу и на главную аллею знаменитого Венского леса.
Правобережная часть канала была очищена перед рассветом. Противник отошел на другой берег, окопался и встретил наши передовые отряды шквальным оружейно-пулеметным и минометным огнем. Мост через канал был заминирован и простреливался сильным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем.
Стрелковые роты форсировали канал на подручных средствах. Пехотинцы переправлялись вплавь, по фермам моста,
Во что бы то ни стало нужно было захватить плацдарм на противоположном берегу, зацепиться хотя бы за крохотный кусочек земли, чтобы потом могучим броском сокрушить и отбросить врага… Эта нелегкая задача была поставлена перед танкистами гвардии капитана Руденко. Первым на большой скорости попытался проскочить через мост танк гвардии лейтенанта Александра Кудрявцева. И сейчас же по боевой машине ударило несколько противотанковых пушек; по броне хлестали осколки и пули. На самой середине моста снаряд повредил ходовую часть танка. Машина остановилась, но героический экипаж продолжал вести огневой бой, расчищая путь другим боевым машинам. Когда второй вражеский снаряд вывел из строя экипаж, также раненный, лейтенант Кудрявцев один метко поражал вражеские орудийные расчеты, до последнего дыхания выполняя свой долг.
За героизм и высокое воинское мастерство, величайшую готовность к самопожертвованию Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии лейтенанту Кудрявцеву А. С. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
На помощь Кудрявцеву пошел экипаж гвардии младшего лейтенанта Дмитриева. На максимальной скорости его танк прошел первые 400 метров. Неподалеку от машины Кудрявцева по танку ударил снаряд. Вспыхнуло горючее. Дмитриева обдало жаром, но танк еще двигался, и офицер приказал продолжать бой.
Взревел мотор. Объятый пламенем танк помчался по мосту. Пехотинцы, дравшиеся с противником на левом берегу, пошли в атаку. Грянуло «ура».
Начались бои в задунайских кварталах города. Мужественно и бесстрашно очищали гвардейцы от врага дом за домом, улицу за улицей.
«Взять Вену — приказ Родины», «Смелость города берет» — с такими призывами выходила в эти дни газета соединения «В бой за Родину». Рассказывая о подвигах гвардейцев корпуса, предоставляя им свои страницы для обмена боевым опытом, газета звала воинов с честью выполнить поставленную задачу.
Танк гвардии старшины Павла Воронина занял выгодную позицию и, замаскировавшись в зазеленевшем по-весеннему бульваре, вел бой из засады до подхода остальных экипажей. На предельной скорости врезался в оборону противника танк гвардии лейтенанта Колупина, экипаж которого уничтожил пулеметным огнем до полусотни фашистов. Отважно дрались с врагом в уличных боях экипажи гвардии лейтенанта Шапиро, гвардии лейтенанта Митюхина, самоходчики Парфенов, Васильев, Кормычев.
Умело поддерживала наступление пехоты артиллерийская батарея гвардии старшего лейтенанта Токарева. Расчищая дорогу стрелковым ротам, гвардейцы-артиллеристы за одну ночь подавили семь пулеметных точек противника.
Бои за Вену вступали в последнюю стадию. Уже были взяты районы Зиммеринг с его крупными химическими и механическими заводами, Альтманнсдорф, Лизинг, центральная часть города —
Этот мост нужно было спасти. Противник, понимая его важное тактическое значение, заминировал все подходы к нему, на сваях и быках моста укрепил сотни килограммов взрывчатки. Мост мог в любую минуту взлететь на воздух, стоило только гитлеровцам на той стороне нажать кнопку и замкнуть электрическую цепь.
Всю ночь 11 апреля я провел на передовой и вернулся на свой командный пункт только с рассветом. Еле держался на ногах от усталости, но спать было некогда. По радио приказал вызвать на КП командира 11-го гвардейского мотоциклетного батальона гвардии майора Руденко и его замполита гвардии майора Губина. Когда вызванные доложили о прибытии, я пригласил их подойти к большому плану Вены, висевшему на стене.
— Вот он этот мост, Рейхсбргокен. Его надо взять, обезвредив мины и заряды взрывчатки. Значение моста объяснять не буду: понимаете сами. Одно скажу: если противник его взорвет, нам придется форсировать Дунай. А это сотни человеческих жизней, которые можно сохранить, если мост будет цел. Все!
Подойти к Дунаю в районе мосте было почти невозможно. Враг обстреливал прибрежную черту противоположного берега из орудий и шестиствольных минометов, автоматов и пулеметов. Все попытки обезвредить взрывчатку и спасти мост днем результата не дали. Посылали саперов — они уходили и не возвращались; посылали танкистов — вражеская артиллерия била по мосту прямой наводкой с дистанции 200–300 метров, боевые машины пылали.
Спасти единственную переправу поручили разведчикам 2-й гвардейской механизированной бригады: гвардии старшине Федору Минину, гвардии старшему сержанту Андрею Кульневу, гвардии рядовым Григорию Москальчуку и Николаю Борисову, В помощь им дали двух саперов — гвардии старшего сержанта Максима Ластовского и гвардии ефрейтора Андрея Золкина, которые должны были разминировать все подходы к мосту.
Разведчики выслушали боевой приказ. Они понимали всю сложность и ответственность боевой задачи. Гвардии старший сержант Андрей Кульнев, как старший группы, приложил к пилотке руку:
— Есть, спасти мост от взрыва!
Это было в 10 часов вечера 12 апреля. Шесть гвардейцев вышли из подвала штаба и сразу окунулись в тот грохочущий и ревущий хаос, который называется уличным боем.
Они быстро шли к Дунаю, прижимаясь к теневым сторонам домов, падая на землю при разрывах мин и снарядов. На груди у каждого автомат, к ремням прицеплено по три гранаты.
Передний край, который не так-то легко найти в городском бою, проходил где-то посередине большого многоэтажного дома.
Кульнев, а следом и его товарищи залегли в парадном подъезде, прислушиваясь, откуда меньше всего стреляют: надо было искать слабое место в обороне противника, чтобы пройти к мосту.
Справа горело какое-то низкое здание, очень похожее на пакгауз или склад, и, когда снаряд пли мина ударяли в это пожарище, вверх взлетали яркие снопы искр.
Минин ушел вперед разведать обстановку. Он вернулся через полчаса, мокрый от пота, пыльный и грязный.