В центре кассетного скандала. Рассказ очевидца
Шрифт:
Называя в беседе со мной Радченко трусом, Кучма подразумевал отсутствие у главы СБУ политических амбиций. По этому критерию все окружение президента делилось на трусов и врагов. Врагами были те политики, которые, в отличие от Радченко, стремились к власти, вели интриги и могли угрожать, вследствие этого, президенту. Однако когда оказались под угрозой национальные интересы Украины, Радченко занял самоотверженную и принципиальную позицию. Он отверг обвинения американцев, заявив, что продажа «Кольчуг» в Ирак не состоялось, и не могла состояться. Ради этого глава СБУ даже встретился с иностранным журналистом – корреспондентом «Файненшнл Таймс» Томом Ворнером. Это было первое и единственное интервью Радченко –
Я разговаривал о «Кольчугах», как с Радченко, так и с другими руководителями СБУ. Все они в один голос утверждали: компетентным службам в США известно, что «Кольчуг» в Ираке нет, а обвинения Украины преследуют исключительно политические цели.
Обычно, посещая Владимирскую, я сразу же попадал в кабинет шефа службы. Но однажды у него оказался незапланированный визитер, и мне пришлось ждать в приемной. В это время ко мне подсел какой-то человек. Поначалу я принял его за крутого бизнесмена – дорогой костюм, большая голова, короткая стрижка. Не поздоровавшись и не представившись, он сразу же заговорил со мной о «Кольчугах». За десять минут он прочел целую лекцию на тему существующей в Украине системы контроля над экспортом вооружений. Оказалось, что моим эрудированным собеседником был Александр Сергеевич Макаренко – начальник контрразведки СБУ. Именно он вел переговоры с ЦРУ и полностью владел всей информацией о продажах «Кольчуг» за границу.
Макаренко окончательно убедил меня в правоте позиции Украины. Теперь шумиха, которая раскручивалась вокруг «Кольчуг», казалась мне несправедливостью по отношению, в первую очередь, к профессионалам из СБУ. После этого я принял решение вновь встретиться с Кучмой. Эта идея возникла сразу же, как только американцы заявили о подлинности записи о «Кольчуге». В Киеве ждали делегацию Госдепартамента США, и я, узнав об этом, хотел подготовить президента к разговору с американцами.
Я собирался лично рассказать Кучме о ситуации с записью о «Кольчугах», и подготовить его к возможному давлению со стороны Вашингтона по другим фактам, которые содержались в записях, переданных в ФБР Жиром и Швецом.
О встрече с Кучмой вновь договаривался Радченко. Он при мне набрал телефон Чернявского и сказал:
– Жора, где там первый? Подойдет человек из Мюнхена. Нужно чтобы он его принял.
– Понял! – сказал в ответ начальник протокола президента.
Чернявскому удалось выполнить просьбу Радченко, хотя это было и нелегко – у Кучмы в те дни было крайне напряженное расписание. До меня президент встречался с российским послом Черномырдиным, а после – принимал делегацию Госдепартамента США во главе с Элизабет Джонс.
Моя третья и последняя встреча с Кучмой состоялась 1 октября 2002 года. Специально для нашего разговора президент покинул свой кабинет и направился в помещение напротив. Этим он несказанно удивил всю свою охрану и протокол. Вероятно, он опасался, что его до сих пор подслушивают.
На этот раз Кучма вел себя очень корректно, по-государственному, и денег не предлагал. Я заверил президента, что любую информацию, которую могут выбросить в США Жир, Швец или Мельниченко, мы всегда сможем проверить. Рассказал ему, что весь архив записей майора находится под контролем Болданюка и, что мы готовы помогать украинской стороне. Если вопрос встанет ребром, то он может полностью на нас рассчитывать. Я предложил ему не реагировать на обвинения американцев, потому что все можно проверить. Это было главной темой нашего разговора. Кучма, в свою очередь заверил меня, что не помнит детали разговора
Накануне предстоящей встречи я, как обычно, советовался с Юлей. Она попросила меня намекнуть Кучме о том, что против него в США вот-вот будет возбуждено уголовное дело. Таким образом, Юля стремилась напугать Кучму. Это была обычная ее тактика – точнее тактика интриг украинской политической элиты.
Я сказал Кучме об этом в самый последний момент. И был поражен, увидев его реакцию. Возможно, именно этот мой поступок прервал наши дальнейшие контакты. Кучма буквально вышел из себя:
– Что вы мне говорите? Как вы смеете? Прекратите!
Это был неожиданный удар. Я понял, что испортил президенту настроение. Кучма начал убеждать меня в том, что это невозможно.
По информации от разных людей я знал, что Кучма крайне специфический человек, и с ним нужно выбирать особую тактику разговора. Те, кто постоянно общается с президентом, прекрасно знают каким образом и о чем с ним нужно говорить. Юля, несомненно, понимала, что упоминание об уголовном деле в Штатах, способно довести его до бешенства. Наверняка и те люди, которые натравливали Кучму на Гонгадзе, хорошо прогнозировали его реакцию.
Во время кольчужного скандала я очень переживал, что Украину опозорили на весь мир из-за одного “харашо” Кучмы. Мне даже приснился на эту тему сон. Снился Виктор Ющенко – лидер украинской демократической оппозиции, политик, которого поддерживает большинство населения Украины – делающий официальное заявление по поводу «Кольчуг»:
– Во время, когда могла состояться продажа «Кольчуг» в Ирак, я, Виктор Ющенко, исполнял обязанности премьер-министра Украины. Поэтому, я воспринимаю обвинения США на свой счет и, если они справедливы, также несу долю ответственности. Однако компетентные органы Украины утверждают, что продажа «Кольчуг» в Ирак не состоялась. Я полностью доверяю в этом вопросе главе СБУ Владимиру Радченко. В Украине действует система контроля над экспортом оружия, и такая сделка не могла пройти мимо внимания ответственных инстанций. Делать выводы на основании полутораминутной цифровой записи, происхождение которой до конца не известно, недопустимо. Я предлагаю американской стороне прекратить всякие спекуляции на этот счет.
На этом месте я проснулся…
Представить себе Виктора Ющенко, критикующего официальную позицию Госдепартамента США можно было только во сне. Иначе, это был бы не Ющенко, а какой-то другой украинский политик.
Пока Украина оправдывалась перед американцами за «Кольчуги», в Европе развернулось мощное антивоенное движение. Миллионы людей выходили на митинги и демонстрации с протестами против войны в Ираке. Даже у нас, в маленьком Штарнберге, все улицы и дома были завешаны плакатами с призывом: «Нет войне! Мир!». В Германии хорошо понимали, что, так называемые, свидетельства о наличии в Ираке суперсовременных вооружений есть пропаганда, призванная оправдать войну за нефть. Об этом открыто говорила немецкая пресса и политики. Утверждалось, что с такой неприкрытой манипуляцией фактами и откровенной дезинформацией, исходящей от официального Вашингтона, общество не сталкивалось со времен войны во Вьетнаме.
Немецкое телевидение откровенно высмеивало американцев, когда Госсекретарь США Колин Пауелл, выступая в ООН, в доказательство наличия в Ираке оружия массового поражения, предложил прослушать аудиозапись разговора каких-то двух иракцев.
Однако, Украина – не Германия. В Киеве казалось, что война в Ираке совершенно не касается Украины, а заявление Госдепартамента США о подлинности разговора о «Кольчугах» было воспринято, как поддержка украинской оппозиции. Считалось, что обвинения американцев адресованы персонально Кучме, а сама Украина здесь не причем.