В центре кассетного скандала. Рассказ очевидца
Шрифт:
Американский посол в Украине, который последовательно защищал свободу прессы и права украинских журналистов, оказался в крайне неудобном положении. Карлос Паскуаль выразил глубокое сочувствие семье и родным Тараса Процюка и заверил, что США проведут тщательное расследование причин инцидента. Со временем были оглашены его результаты: выяснилось, что украинский журналист погиб в результате несчастного случая.
После этого стало ясно: официальный Вашингтон не пойдет на политические заявления по делу Гонгадзе. Потому что, если американцы потребует от Украины расследовать убийство Гонгадзе, то Украина немедленно напомнит Вашингтону
Тем временем, у Швеца закончились купленные у Мыколы записи, и сайт «5-й Элемент» перестал обновляться. В мае 2003 года бывший нардеп и глава следственной комиссии Жир совершил свой последний вояж за океан. Основательно напившись, Жир и Швец по очереди проинтервьюировали друг друга. Они еще раз объявили Мыколу агентом Медведчука и дебилом и подчеркнули, что “вопрос о диктофоне и чипах закрыт” – а без них, дескать, настоящая экспертиза записей Мельниченко невозможна. На этом Интернет-проект «5-й Элемент», созданный при невольном содействии Виктора Пинчука, завершил свою работу.
На память об участии в кассетном скандале, у Жира со Швецом остался “оригинальный прибор” – та самая перепаянная майором «Тошиба» с дистанционным управлением.
Отрывки из книги. Часть 10.
Часть шестая. Закат цифровой звезды
Глава 1. День Независимости.
Новый, 2003 год я встретил на дипломатической работе – в должности консула Украины в Мюнхене. Это назначение укрепило положение моей семьи в Германии и стало единственной выгодой, которую я извлек из кассетного скандала. Тем временем, в Украине с приходом на пост генпрокурора Святослава Пискуна и арестом Игоря Гончарова началось расследование дела Гонгадзе. Предварительные выводы были доложены президенту. Из-за этого Кучма затеял серию кадровых перестановок: Марчук стал министром обороны, должность секретаря СНБОУ занял Радченко, а СБУ возглавил Игорь Смешко. В августе 2003 года мы всей семьей приехали в Киев, чтобы отпраздновать двенадцатую годовщину Независимости Украины.
С апреля 2001 года наша семья постоянно проживала в Штарнберге. Иванка со временем выучила язык и нашла хорошую работу, а Ганнуся продолжала учебу в гимназии. Украину мы посещали редко. Во время кратковременных поездок на Родину Иванку и меня постоянно сопрвождал Верховский. Он круглосуточно находился с нами заботясь о нашей безопасности. В таких условиях возвращаться в Украину было невозможно, а чтобы жить в Германии, приходилось постоянно продлевать визы. Наконец, немцы предложили нам определиться со своим статусом: покинуть Германию или обратиться за получением политического убежища. Мы с Иванкой всегда связывали свое будущее с Украиной и не собирались отказываться от украинского гражданства. Наилучшим выходом из создавшейся ситуации для меня было устроиться на работу в консульство Украины в Мюнхене.
Я давно числился в резерве МИД – с тех пор, как летом 2000 года закончил Дипломатическую академию в Киеве. Кассетный скандал только отодвинул начало моей дипломатической карьеры.
О желании стать консулом Украины в Мюнхене, я заявил еще при первой беседе с Радченко, когда глава СБУ предлагал 100 тысяч долларов за записи. Спустя год, после встреч с президентом, я написал соответствующее заявление на имя Министра иностранных дел Украины. Принимая его к рассмотрению, Анатолий Зленко предупредил:
– Ну, Владимир Иванович, поймите, что работать
В ответ я пошутил:
– Так вы посоветуйтесь с президентом, справлюсь ли я.
Мое назначение консулом Украины в Мюнхене стало единственным ощутимым результатом, который я извлек из участия в кассетном скандале. Приняв такое решение, в Киеве за один день оформили дипломатические паспорта для нашей семьи и передали их в Мюнхен. К исполнению своих обязанностей я приступил 26 ноября 2002 года – ровно два года спустя с того дня, как Украину покинул майор Мельниченко.
Летом 2002 года в Украине, наконец, серьезно занялись расследованием дела Гонгадзе. Это было связано с двумя обстоятельствами – приходом на пост генпрокурора Святослава Пискуна и разоблачением деятельности так называемой банды оборотней. Пискун был тщеславным человеком, опытным карьеристом и понимал, что, продвинувшись в раскрытии самого резонансного преступления в Украине, он значительно повысит свое реноме и политический вес. Поэтому генпрокурор заставил своих подчиненных рыть землю и копать глубже.
Активизация следствия по делу Гонгадзе совпала с арестом Игоря Гончарова – человека, который дружил с журналистом Ельцовым и утверждал, что работает на Марчука. Его задержали в ходе расследования обстоятельств похищения и убийства киевского банкира Гельфанда. Родственники несчастного хорошо заплатили руководству УБОП МВД Украины и те вышли на след преступников. Оказалось, что похищение банкира организовал Гончаров, а его сообщниками были несколько действующих сотрудников МВД. Двое из них работали в подразделении, которое занималось наружным наблюдением и когда-то осуществляло слежку за Гонгадзе. Сам Гончаров долгое время работал в структурах УБОП – в Киеве и области. Поэтому его с подельниками стали называть бандой оборотней – преступников в погонах.
Выяснилось, что на счету банды Гончарова было как минимум одиннадцать трупов. Зачастую заказные убийства маскировались под видом похищений лиц с целью выкупа. При этом, преступники получали двойное вознаграждение – плату от заказчика и выкуп от семьи потерпевшего. Получив деньги, бандиты убивали похищенных. Этим занимался лично Гончаров: он раздевал несчастных догола, укладывал на землю и душил удавкой. Тела убитых закапывали в поле под Броварами.
После ареста Гончаров попал в распоряжение своих бывших коллег по УБОП. Поначалу он повел себя нагло. Начал хвастаться своими связями в спецслужбах в Киеве и Москве и предупреждал, что его обязательно выручат друзья. Намекал убоповцам, что, они с ним – одна банда и угрожал разоблачениями. Из-за этого его стали бить.
Гончарова избивали во время допросов так, что он проводил больше времени в больнице, чем в СИЗО. Он долго лечился, находясь в реанимации и,наконец, умер. По слухам, перед смертью к Гончарову приезжал Марчук. Сразу же после кончины экс-убоповца, его адвокат распространил предсмертные записки своего подзащитного.
В своих посланиях к общественности Гончаров называл себя важным свидетелем по делу Гонгадзе. Он утверждал, что был лично знаком с основателем «Украинской Правды» и, одновременно, помогал в работе майору Мельниченко. В убийстве Гонгадзе экс-убоповец обвинил своих сообщников по банде, которые получили соответствующий заказ от министра внутренних дел и президента через посредников в УБОП. Сообщал также, что об этом давно известно человеку с инициалами Е.К.М.