В человеческих джунглях

Кин Дей

Он запер камеру на ключ.

– Еще одно, шериф, – сказал Латур.

В коридоре Велич обернулся.

– Что?

– Эти три случая, которые не смогли быть раскрытыми. На мой взгляд, тип, который мутит воду и который насиловал Риту, проделал и эти три насилия, чтобы свалить все на мою голову.

Шериф ответил:

– В настоящее время этим занимается Том. Он ходил смотреть на эти заросли тростника, о которых ты говоришь и он согласен с тобой, что там кто-то поджидал тебя. Джек, без сомнения, должен был видеть этого человека и потому

он так много выпил в то утро. Его убийца, без сомнения, отправился туда вечером с определенным намерением: заставить старика молчать. А, попав в домик, когда обнаружил, что малышка была в своей коже, изнасиловал ее.

Старый шериф конфиденциально добавил:

– Похоже, что тут орудуют два типа. И существуют же подобные типы! Ты знаешь, убивают и получают от этого удовольствие. Как называются такие люди?

– Садисты. В честь маркиза де Сада.

– Вот, вот, это как раз то.

Старик прошел по коридору, и Латур услышал, как стукнула железная дверь, служащая преградой между тюрьмой и службами. Он чувствовал себя немного лучше. До некоторой степени пьяница, игрок и взяточник, шериф Велич все же не отнесся равнодушно к судьбе Латура. И Латур был счастлив от того, что кто-то верит ему.

Теперь за него были Велич, Джон Шварт и Ольга.

Латур чувствовал себя в лучшей форме, чем за предыдущие два часа. Он был совершенно здоров, и единственное, что его беспокоило, было неопределенное будущее.

Он сделал еще один глоток из бутылки, которую ему принес Велич, потом встал и стал ходить по своей камере. Размеры камеры были приблизительно метр восемьдесят на два метра десять сантиметров. В ней находились умывальник и стульчак. Но стульев в ней не было. Единственный предмет, на который он мог сесть, была его лежанка из металлической проволоки. Латур с сожаление отметил, что общество пожалело денег и не положило матраца на кровать в мужских камерах.

Ему не было особенно страшно. В настоящее время он страдал больше от усталости. После недель или месяцев отдыха на этом металлическом ложе, будет достаточно вооружиться карандашом, чтобы играть на позвоночнике как на ксилофоне.

Глава 12

Утро никак не могло закончится. Немногим позже полудня были задержаны нарушители на улице Лафит. Какие-то утренние пьяницы, какой-то коммерсант, задержанный за езду в пьяном виде на машине. Несколько мошенников, занимающихся нелегальным промыслом, задержанные за недозволенными занятиями.

В первый раз Латур задумался о сущности его ремесла, о том, к чему обязывала бляха, носимая на груди. Защитник порядка не мог сохранить свои иллюзии только желая не видеть всего. Полицейский во время исполнения им своих обязанностей в соблюдении правил видел лишь необходимость: пьяницы, уличные женщины, мошенники, воры, бродяги, убогие телом и духом, и разные подонки не должны существовать.

Адвокаты имеют дело с теми же людьми. В действительности не было особенной разницы между этими двумя профессиями,

за исключением того, что адвокаты зарабатывают гораздо больше.

В четверть первого Том Мулен, с мокрым от пота лицом, быстро прошел по коридору и остановился перед камерой Латура.

– Итак, ас из асов, как дела? – спросил он.

– Замечательно, – ответил Латур. – В настоящий момент я нахожусь на берегу в пятнадцать миль шириной и наслаждаюсь морем.

Первый помощник не был расположен шутить.

– Ладно, ладно. Закрой свою пасть и слушай меня. То, что я тебе скажу, не доставит тебе удовольствия.

Латур уцепился за решетку своей камеры.

– Что еще я сделал?

– Ничего нового, – ответил Мулен, – но Джек Пренгл и я только что вернулись из того домика.

– И что же?

Мулен закурил сигарету.

– С самого раннего утра, в надежде задушить дело, пока еще не поздно, я просил федералов прислать мне фургон со всеми необходимыми приспособлениями. Джек и я вместе осмотрели домик, сантиметр за сантиметром.

– И что же? – повторил Латур.

– Мы обнаружили лишь три серии отпечатков пальцев: твоих, Джека Лакосты и миссис Лакосты.

– Я был там раньше, когда проводил их до дому. Я уже говорил об этом. – Я знаю, – сказал Мулен. – А эти заросли сахарного тростника действительно находятся там, где ты говоришь. И парень, который находился там, имеет размер ботинка 43.

– Как у меня.

– Это я тоже знаю, – сказал Мулен. – Я попросил у твоей жены пару твоих ботинок. Кстати, – добавил он, – она ожидает тебя в кабинете с корзиной провизии.

Латур не знал, радоваться ему этому или нет. Он не хотел бы, чтобы Ольга видела его в тюрьме.

Мулен вернулся к теме разговора.

– Как ты сможешь объяснить это, Энди? Каким образом Джон сумеет объяснить это судьям?

– Объяснять, что?

– Что в доме лишь три сорта отпечатков пальцев.

– Убийца мог носить перчатки...

– Это возможно... – согласился Мулен. – Но учитывая то, что сказала рыжая женщина, что он, нашарив ее в темноте, почувствовал, что она голая и пришел в раж. Джону трудно будет убедить судей, что этот тип насиловал ее в перчатках!

– Ведь не руками же он ее насиловал!

– Естественно.

– А как она себя чувствует?

– Рита?

– Да.

– Все хорошо, по мнению доктора Уолкера. Он сказал, что она немало перенесла, но если все пойдет так, как он думает, то она сможет покинуть госпиталь завтра.

– И что же она потом будет делать?

Мулен вытер кожу на своей шляпе.

– В своем несчастье она получила небольшую выгоду. Билл Даркос и Джим Руссо сделали для нее сбор сегодня утром в барах и кабаках и собрали триста восемьдесят шесть долларов. Джон Банко, Джон Шварт и старый Джаковик прибавили каждый по пятьдесят долларов. С этими деньгами она прекрасно сможет прожить до процесса. – Мулен пожал плечами. – Если, конечно, Штаты на захотят сами содержать ее, как важного свидетеля.