В чужом небе
Шрифт:
– Чай у меня есть, - сказал я.
– А вы лучше кипятка как раз организуйте.
– Вот славно, - прихлопнул в ладоши страж.
– Кипяток - это мы мигом. У меня к настоящему чаю сахарину немного найдётся.
Я не стал говорить, что у меня настоящий сахар есть. Не особенно хотелось тратить его на вокзале. Ведь его было куда меньше, чем дешёвого чая, которым в Хаджитархане торговали на вес - полушка за фунт.
К тому времени, как к вокзалу подъехал автомобиль из штаба, мы со стражем славно чаёвничали. Я даже оставил на прощание славному
Все дела я решил отложить на завтра - после долгой дороги очень хотелось спать. Всё тело ломило от тряски в общем вагоне, продлившейся несколько дней. Об этом я сразу сказал приехавшим за мной стражам.
– Разбудите меня завтра в пять утра, - попросил я перед тем, как улечься на диван, выделенный мне прямо в штабе.
Едва коснувшись его, я уснул сном младенца.
Исполнительные стражи подняли меня ровно в пять утра. Зря всё-таки товарищ Гамаюн жаловался на отсутствие пунктуальности. Стоило только кукушке показаться из старых ходиков, чтобы проскрипеть нечто невразумительное, как молодой страж тут же схватил меня за плечо и принялся нещадно трясти.
Засыпал я младенцем, а вот проснулся разбитым стариком. Укатали малость сивку крутые горки. Ночёвки в кресле воздушного корабля, а после поезда, сказались на мне не лучшим образом. Если по дороге я держался на чистом упрямстве, то в Усть-Илиме, достигнув пункта назначения, позволил себе расслабиться. И накопившаяся усталость сразу же напомнила о себе.
– Кажется, я становлюсь стар для этой работы, - буркнул я, поднимаясь-таки с дивана.
– Когда-то мне всё это было нипочём, а теперь...
– Я тяжко вздохнул.
Смотреть на вытянувшегося рядом со мной стража было почти неприятно. Тот выглядел слишком свежим и бодрым для столь раннего часа.
– Да не тянись ты, - махнул я на него рукой, - не на плацу. Лучше организуй мне быстренько кипятку. И зеркало.
Молодой страж, разбудивший меня, мгновенно унёсся, стуча каблуками по деревянному полу. Я же на некоторое время был предоставлен самому себе. Вчера, когда меня проводили сюда прямо из автомобиля, у меня как-то не было возможности оглядеться. Тусклого света электрических лампочек не хватало, чтобы осветить помещение. Да я не особенно и приглядывался. Больше всего из обстановки меня тогда интересовал диван.
Теперь же я увидел, что это, скорее всего, чей-то кабинет. И хозяин его, судя по тому же дивану, частенько засиживается тут допоздна. А может быть, тут дежурят сутками, как мы, бывало, в Хаджитархане, когда людей не хватало. Кроме дивана в кабинете имелись стол, два стула и несгораемый шкаф. Последний стоял близко к окну - и не надо быть гением, чтобы понять, каким образом его можно ещё использовать, кроме как по прямому назначению. На одной из стен висело мутноватое зеркало, а под ним обнаружилась очень удобная тумба с парой ящиков. Если порыться в них, скорее всего, найду бритвенный прибор.
Я быстренько размялся, сделав несколько упражнений по
Страж с тазом кипятка явился как раз когда я вынимал свой походный несессер. Парень, не говоря ни слова, поставил его на тумбу под зеркалом и вышел, чтобы не мешать мне приводить себя в порядок. Конечно, после долгого путешествия мне бы не помешала банька, ну или хотя бы хороший душ, вот только вряд ли я могу на него тут рассчитывать. А баню топить времени просто нет.
Вода в тазу оказалась отменно горячей, и в количестве достаточном, чтобы не только освежить лицо со сна, но и побриться. Я тщательно отскоблил щёки от щетины, отросшей за время перелётов-переездов. Ведь не успел побриться даже перед визитом к Гамаюну, не говоря уж о последующих событиях. И потому с удовольствием скоблил щёки острой бритвой.
После утреннего туалета, я наскоро привёл в порядок одежду. Вот теперь я не зачуханный незнамо кто с мандатом, а самый настоящий страж из столицы. В таком облике предстал я перед ждущими за дверью кабинета товарищами.
– Ну, здравствуйте, - сказал я им, малость робея от всех этих взглядов. Они как будто в рот мне смотрели.
– Давайте знакомиться. Меня зовут Ратимир. И сразу скажу, я тут не с проверкой. Никакой я не ревизор из столицы. Поэтому давайте сразу уговоримся, товарищи, секретов друг от друга не держать и говорить друг другу одну только чистую правду.
– Раз правду, - первым подал голос немолодой уже страж с заметной проседью в редеющих волосах, зато при просто шикарных усах, почти как у командарма Будиволны, - то скажи тогда, для чего приехали в нашу глушь, аж из самой столицы?
– Вы, я так понимаю, начальник стражи Усть-Илима.
Седеющий человек кивнул. Простейшие психологические приёмы, которым я обучился за годы работы, действовали безотказно. Первым, конечно же, отозвался здешний начальник - без него остальные не смели подать голос.
– Звать меня товарищ Дрозд, - добавил он.
– Вот и познакомились, товарищ Дрозд. Давайте продолжим за чаем, а? Я просто жутко голодный после всех перелётов и переездов. Больше недели без нормальной горячей еды, если честно.
– Позавтракать, конечно, стоит, - кивнул товарищ Дрозд.
– А то я ещё и не ужинал. А многие стражи тут третьего дня ели, наверное.
– Так тем более. Чай у меня есть. И отпустите людей, товарищ Дрозд. Пускай отдыхают, кто не дежурный. А поговорить мне надо только с вами, да ещё с начальником ЧОНа. Этого хватит вполне.
Начальник тут же распустил всех своих людей. И мы с ним вернулись в тот самый кабинет, где я провёл ночь.
– Стало быть, это я вас выселил, - усмехнулся я.
– Простите уж.