В дебрях Африки
Шрифт:
Ради этого похода майор Бартлот оставлен позади с колонной арьергарда, больные и слабосильные размещены по ставкам Угарруэ и Килонга-Лонги, вся лишняя кладь зарыта в песке у Голодного лагеря или оставлена в Ипото, вельбот «Аванс» разобран и запрятан в кустах, Нельсон и доктор Пэрк на хлебах у маньемов и все, что угрожало задержать нас в пути, остановить или затруднить поход, было или сложено где-нибудь на стороне, или пристроено иначе.
Но так как этот губернатор, предмет всех наших помышлений и постоянных разговоров, или уехал восвояси, или не мог, или же не хотел пойти навстречу собственным избавителям, пришлось, наконец, заняться
Высвободить из когтей маньемов Нельсона, Пэрка, всех слабосильных, а также унести из Ипото стальной вельбот «Аванс», митральезу системы Максима и 116 вьюков.
Построить форт Бодо, снабдив его всеми удобствами для поселения гарнизона; сделать в лесу просеку, расчистить ее, возделать почву, насадить кукурузу, бобы и табак, чтобы защитники ни в чем не терпели нужды.
Снестись с майором Бартлотом посредством гонцов или самому отправиться к нему; проводить выздоравливающих от ставки Угарруэ.
Если окажется, что вельбот украден или уничтожен, построить челнок для плавания по Ньянце.
Если Бартлот уже выступил, поспешить высылкою ему навстречу провизии и носильщиков.
Но прежде всего предстояло всем и каждому из нас заняться возведением крепкой ограды, за стенами которой нам уже легче будет возводить другие постройки и можно работать, не имея ружья за плечами. В наше отсутствие жители западного Ибуири сожгли свое селение, и вместо деревни Борио мы застали груду дымящихся обломков.
18 января частокол вокруг форта Бодо был готов. Сто человек срубали высокие шесты и приносили их тем, которые вырыли узкую и глубокую канаву по всей наружной линии форта и вбивали в нее шесты крепкою, сплошною стеной. Стоячие шесты скреплялись тремя рядами поперечных, связанных с ними крепкими лианами и ротангом. По одну сторону шестов частокол был одет еще досками, так что и по вечерам гарнизон мог спокойно веселиться вокруг костров, не опасаясь ни злобных карликов, ни кровожадных дикарей, которые вздумали бы пустить в лагерь отравленную стрелу и обратить веселье в печаль.
На трех углах форта возвышалось по сторожевой башне в 5 м высотой, также тщательно обшитых досками; с этих башен караульные могли день и ночь наблюдать за малейшим движением за стенами форта в будущих засеянных полях. Вдоль всего частокола шла изнутри скамейка, или приступок, с которого осажденные могли безопасно выглядывать наружу. В течение месяцев, которые потребуются нам для выполнения намеченного плана, маньемы могут собрать значительные силы и напасть на наше укрепление; поэтому нужно было так устроить его, чтобы оно было непроницаемо не только для стрел, но и для пуль.
Когда прочная ограда была окончена, мы начали собирать материалы для офицерских бараков, кладовых, кухонных строений, амбаров для зерна, помещений для прислуги и прочих; натаскали множество массивных бревен для столбов и перекладин, сотни стропил, тысячи лиан и ползучих стеблей всевозможных сортов для скрепы, громадные кучи листьев для кровель, и когда эта черная работа тоже пришла к концу, вечером 18 января я призвал лейтенанта Стэса и передал ему следующие специальные указания:
«Завтра утром вы с сотней ружей выступаете в Ипото, чтобы узнать, что сталось с Нельсоном, Пэрком и слабосильной командой, и всех оставшихся в живых препроводите сюда. Вы должны также принести вельбот «Аванс» и столько товаров, сколько окажется
Если Нельсону и Пэрку не на что будет пожаловаться, исключая обычной у маньемов скаредности и недоброжелательства, то не вступайте ни в какие пререкания, не обвиняйте, не пеняйте, а просто возьмите наших товарищей и наше добро, и возвращайтесь скорее. Если вельбот цел и не поврежден, оставайтесь отдыхать не больше одних суток, взвалите части «Аванса» на плечи и несите домой. Но если оставшиеся в живых расскажут вам, что на них нападали без особого повода, что пролили кровь, что кто-нибудь из белых и чернокожих пал жертвою свирепости маньемов, или если окажется, что они уничтожили вельбот, – тогда соберите всех своих, устройте военный совет, обсудите хорошенько все шансы и тогда, с Богом, действуйте, чтобы получить полное и окончательное удовлетворение.
Вот и все. Только помните, что каждый лишний день сверх того времени, которое вам действительно понадобится на поход туда и обратно, подвергнет нас здесь той вечной, мучительной тревоге, без которой экспедиция кажется, шагу не может сделать. Будет с нас и тех опасений, которыми мы постоянно терзаемся по отношению к Бартлоту, Эмину-паше, Нельсону, Пэрку, больным занзибарцам, – постарайтесь со своей стороны не доставлять нам еще дополнительных терзаний».
Трех коров зарезали и поделили их на мясные порции для экспедиции Стэрса, людям роздали по 120 початков кукурузы, для командира и его двух приятелей захватили коз, кур и бананов, и 19-го числа отряд выступил к ставке Килонга-Лонги.
По уходе Стэрса я начал строить обширный амбар для ссыпки трехсот бушелей кукурузы, а потом занялся штукатуркой внутренних стен нашей главной квартиры. Джефсон деятельно выравнивал пол офицерского флигеля. Люди таскали глину и затем утаптывали и трамбовали ее. Кровельщики устроили род деревянной решетки, по которой настилали крышу из широколиственной фринии; одни сколачивали лестницы, другие разводили глиняное тесто для стен, третьи мастерили косяки, подоконники и двери, строили кухни, складывали очаги, вырывали помойные ямы или копали ров вокруг всего укрепления. Этот ров в 3 м ширины и в 2 м глубины приходилось прокапывать в очень жесткой желтой глине, которая залегает на 60 см ниже верхнего слоя почвы, состоящей из чернозема и перегноя. Когда дома были готовы, мы выкрасили их смесью древесной золы с водой, что придало им очень опрятный и красивый вид.
28 января главная квартира была вполне готова. Мы расчистили около трех гектаров земли, дочиста вырубили кустарник на 200 м расстояния вокруг всего форта, собрали все остатки и обрезки бревен, что было полегче – перетаскали к себе на топливо, а самые тяжелые сложили в кучи и сожгли на месте, а на другой день убрали палатки и перешли на новоселье в свои дома. Джефсон был в восторге и уверял, что у нас «удивительно уютно». Вначале чувствовалась сырость в домах, но мы день и ночь жгли уголь на очагах, и от этого вскоре все стены окончательно просохли.