В день, когда магия замрет
Шрифт:
— Капитан Гриффиндора берет Тайм-аут! Игра приостанавливается!
Гарри приземлился и осмотрел команду. Рон шатался.
— Гарри, я тебя убью, — просипел он, — Ты у нас бессмертный, поэтому разок тебя убить можно. Дай только оклематься.
— Нужно поставить на ворота кого-нибудь другого, — вздохнул Фред, помахивая битой, — Не могу смотреть на то, как Рона убивают.
— Я знаю, кто может его заменить, — расплылась в улыбке Реббика. Она указала рукой
— Я опоздала? — спросила она, улыбнувшись.
Гарри пошатнулся. Ее глаза так сияли. Она стояла перед ним, совсем рядом, он мог слышать ее голос, он вглядывался в глубину ее зелено-желтых омутов. В пару шагов он оказался перед ней, его руки скользнули ей на талию и он с силой прижал ее к себе. Его губы искали ее, в голове словно выключили свет — все мысли померкли и он забыл обо всем. О том, что тайм-аут уже кончается, что на них смотрит вся команда, что им вообще-то еще нужно играть. Ее пальчики перебирали его волосы, это были такие знакомые, старые ощущения, по которым он соскучился до слез.
Вокруг послышались аплодисменты и свист. Гарри оторвался от Джессики и оглянулся — команда широко улыбалась, мадам Трюк притворялась, что ищет свисток в своих карманах. Он снова посмотрел в ее глаза. Самые красивые глаза в мире. Прижался лбом к ее лбу и прошептал:
— Добро пожаловать домой.
Всю последующую игру Гарри явно не мог сосредоточится — гриффиндорские трибуны начали серьезно опасаться, что он сможет поймать снитч, только подвигом Пламтона — снитч которому залетел в рукав. Гарри крутился у колец, притворяясь, что ищет золотой мячик, а не ловит взгляд своего любимого голкипера. Но у него этого не получалось — даже коротышки Бин и Бен крикнули ему в свои микрофоны, что бы капитан гриффиндора не отвлекался и не подводил команду.
Но снитч он все-таки поймал. И еще как поймал — гриффиндор пропустил три меча, пока Гарри алой молнией несся прямо в глухую стену трибуны, в миллиметрах от которой порхал золотой мячик. Эффектно вывернув прямо перед трибуной он вскинул руку в которой трепыхал крылышками снитч. Выиграли. Что тогда произошло! Слезеринцы чуть ли не сломали свои метлы от досады, гриффиндорцы, хаффлпафцы, равенкловцы бросились на поле, к приземлившимся игрокам. Они затерялись в разноцветной толпе — гриффиндорцы подкинули их в воздух, но — неужели? — где капитан команды? Не видно среди подбрасываемых в воздух игроков и гриффиндорского вратаря.
Кажется, я знаю, где они могут быть. О да, вот и они. Медленно, взявшись под руки идут по коридору. Ее голова на его плече, его большой палец, поглаживающий ее ладонь и общие мысли о том, что без друг друга им никак. Сзади шумит толпа учеников — нужно спешить, пока их не затащили в общую буйствующую свару. Знакомая дверь — это комната Джессики. Мне действительно начинает казаться, что они в трансе — синхронно садятся на кровать, прижимаются лбами друг другу, зажмуриваются. Его пальцы, еле касаясь, водят по ее лицу, очерчивают линию губ, спускаются к шее, плечам, слегка теребят завязочки, и мантия с тихим шуршанием спадает с ее плеч.
Нет, нет, нет, я не могу на это смотреть — поцелуй постепенно углубляется, Гарри все сильнее прижимает ее к себе, шепча что-то бессвязное у губ. Очки уже давно лежат на тумбочке, квиддичные мантии валяются бесполезным тряпьем. Нет, нет, нет, вы не заставите меня описывать дальше.
*Закрыв блокнот, и отбросив свою ручку, автор, беззвучно вопя о секретности личной жизни и о собственном не подходящем для таких зрелищ возрастом, вылетела в коридор, плотно закрыла дверь, создала себе стул у двери и принялась ждать*
Глава 26. МАГИЧЕСКАЯ ПЯТИДНЕВКА — День первый
Солнце щекотало ресницы. Но было так тепло и приятно, что вставать не хотелось. Гарри слегка приоткрыл глаза — Джессика сладко сопела на его груди. Ее ресницы чуть трепетали, розовые губы были чуть приоткрыты, коричневые волосы рассыпались по плечам. Он не мог на нее налюбоваться — она была похожа на ангела. Он чуть наклонился, потянувшись к ее губам — они были такими мягкими и теплыми, что Гарри еще сильнее пожелал, просыпаться так каждое утро. Джессика чуть завозилась — ее глаза распахнулись.
— Доброе утро, — прошептала она, ткнувшись носом куда-то между его шеей и плечом.
— Доброе, — отозвался Гарри, прижав ее сильнее к себе, — Я люблю тебя.
Она улыбнулась — он почувствовал это своей кожей.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, обжигая дыханием, — люблю тебя.
Они выпали из времени на пол часа. Вставать и тем более идти куда-нибудь не хотелось. Но в животе Джессики отчетливо заурчало и Гарри засмеялся в ее макушку.
— Кушать хочется, — жалобно протянула Джес, тоже улыбнувшись.
— Тогда, пошли на кухню, — Гарри протянул руку, призывая очки. Странно. Они остались лежать на столе. Гарри нахмурился и снова призвал очки — те тут же прыгнули в его ладонь. Странно.
Эльфы на кухне, увидев вошедших Гарри Джес, тут же всполошились и бросились накрывать не большой столик в углу. Добби гордо провел гостей к нему, усадил — он был так похож на маленького официанта. Им нанесли всяких вкусностей — это был настоящий маленький пир.
— Так я не спросил у тебя, как ты… ты… спаслась? — поднял брови Гарри, оторвавшись от своей тарелки. Джессика тут же замерла с недонесенной до рта вилкой.
— Это… это Энтарион, — сказала она тихо, смотря на него каким-то странным взглядом, — Я очень долго летела и кажется потеряла сознание. А очнулась в каком-то странном месте, а передо мной стояли… — она скованно улыбнулась, — это были твои родители, Гарри.
Вилка упала из его руки, со звоном ударившись о тарелку. Гарри схватил ее запястье и сжал.