В деревне Пяторота
Шрифт:
– Ты – бабка, да ещё и сумасшедшая! – осмелев в присутствии Светланы, заявила молодая женщина. – Да и как может быть иначе, если тебе 50, либо больше, а мне 36? Разница у нас, почитай, 20 лет, – сделала Оксана какие-то свои, лишь ей ведомые математические расчёты.
– И що я тебе казала? – повернувшись к Светлане, с выражением глубочайшего презрения произнесла Евдокия Семёновна. – Це курва белобрысая мене на цельный рiк старше! Що, съела? – недолго думая, гостья из прошлого сунула под нос Оксане свою фирменную фигу.
Однако тут произошло непредвиденное. Возможно, сама не отдавая
Издав из глубин своей некогда роскошной груди звериный рык, Евдокия Семёновна в ту же секунду бросилась на глупую курицу. Света опомниться не успела, как нелепо раскинув ноги, упала на пятую точку перед калиткой родительского дома. А её неуёмная прабабушка повалила Оксану и давай таскать за волосы, периодически тыча личиком в пыльную землю! Бедняжка заголосила не хуже поросёнка, который привык к вольготной сытой жизни, а его вдруг на обед употребить надумали.
Во время этого жёсткого волочения по земле Оксана в какой-то момент ткнулась носом в колени Свете. Светлана извернулась и головой боднула в живот не на шутку разошедшуюся женщину. Конечно, слов нет, как жаль прабабушку! Но не могла же Света допустить, чтоб на её глазах расправились с Оксаной, которая ни в чём не виновата. По-видимому, Евдокия Семёновна, как в случае с Головой, опять обозналась и приняла за ненавистную соперницу, которая (прости, Господи) давно лежит в земле сырой, молодую жену Степана. А почему – молодую? Так их Всезнайка лет пять назад развёлся со своей супругой – хозяйственной и спокойной Анастасiей, и женился на Оксане.
Между тем Оксана долгое время жила в городе и родные места не стремилась навещать. А как её городской муж выставил из дома, она вернулась назад. Злые языки поговаривали, будто гордячка Оксана для того и начала водить дружбу с Анастасiей, чтоб увести у тихой незлобивой женщины её мужа. Ведь Степан, хоть и был отменный болтун, но ещё обладал коммерческой жилкой, благодаря чему открыл продуктовый магазин в Пятороте. Сам стоял за прилавком, отпуская товар и попутно развлекая покупателей своими байками. Глядя на его непыльную работу, несколько человек в разное время пытались занять эту нишу, отбив у Степана покупателей. Ан, не вышло!
Неудивительно, что Степан пользовался в Пятороте репутацией крепкого середнячка. И тыл у него имелся надёжный. Ведь если не считать свойственного ей косоглазия, которое, коли специально не приглядываться, не шибко бросалось в глаза, Анастасiя была приятной во всех отношениях женщиной! Она и с соседями никогда не ссорилась; и дом содержала в полном порядке; и щи с галушками готовила отменные; и сало, да колбасы разные коптила в сарайчике. Что ещё для семейного счастья-то надо?
Но не зря говорят в народе: «Седина – в бороду, бес – в ребро». Не обошла стороной эта беда и деревенского Всезнайку. Вселился-таки ему бес, когда Степан отметил сорокалетний юбилей. Анастасiя по такому случаю знатный пир на весь мир закатила. А на следующий день именинник втихую собрал свои пожитки и ушёл жить к
Уж соседки Анастасiи ходили делегацией к Степану в магазин, чтобы объяснить ему, как он неправ, что негоже это, прожив с женой два десятилетия и нарожав троих детей, уходить к женщине, которая, если не считать смазливой мордашки, да девятилетней разницы между ними в возрасте, ничем другим хорошим не отметилась в Пятороте. И с Оксаной также они отдельно разговаривали, к совести её взывали. Но Степан-дурак заявил, что, дескать, хочет пожить для себя, а не коротать век со старой женою. А Оксана на односельчан обиделась за то, что в этом деликатном деле они приняли сторону пришлой, а не её, поскольку Анастасiя родом была из райцентра. И так Ксюха обиделась, что дверь перед делегацией закрыла.
В общем, ничего у неравнодушных женщин не вышло. Они, правда, грозили изменнику не покупать больше ничего в его магазине. Но Всезнайка и ухом не повёл. Знал паразит, что женщины пошумят, а затем всё равно к нему придут. Потому как, куда деваться, если жизнь нынче такая настала, что ни на что времени не хватает? Ну не станут же жительницы села, подобно своим прабабушкам, печь хлеб в печи, или разводить кусок мыла в корыте, когда в магазине можно купить не что хлеб, а вкусные пироги, и порошки разные на выбор?
Осталась Анастасiя одна в доме. Дети разлетелись из родного гнезда, муж на молодую её променял. Первое время женщина ходила сама не своя, а потом привыкла. Так уж устроен человек, что он ко всему привыкает. Ни с мужем бывшим, ни с его нынешней зазнобой она, конечно, не общалась. И, в отличие от своих соседок, которые вскоре про инцидент забыли, Анастасiя отныне в продуктовый магазин ни ногой! Сама и хлеб печёт, даром, что ей одной много еды не надо, и лапшу домашнюю для куриного супчика раскатывает, а порошки и прочие хозяйственные товары самолюбивая женщина оптом в райцентре закупает. Одним словом, оставшись без мужа, она не пропала.
Зато над её бывшим народ в деревне стал посмеиваться. Оксана-то за время её городской жизни от многих вещей отвыкла, а, может, просто притворялась. Во всяком случае, Степану в новой семье пришлось позабыть неповторимый аромат домашних пирогов, копчёностей и прочих вкусностей, которые он воспринимал, как должное, пока жил с Анастасiей. Мужик похудел, лицом осунулся, стал менее разговорчивым. Голод не тётка, пирожка не поднесёт. А магазинной едой разве наешься? Так, червячка заморить. Потому как продукты нынче не имеют вкуса, не говоря уже о том, что неизвестно, из чего их вообще изготавливают.
А тут ещё по деревне поползли слухи, будто Оксана мужу своему с водителем их Головы Миколой изменяет. Однако Всезнайка упорно отказывался им верить. Зачем Оксане какой-то водитель, на зарплату коего одному-то трудно прожить, не то что лишний рот содержать? Ну разве не логично? Конечно, Микола, в сравнении со Степаном, – мужик видный: косая сажень в плечах, рост под два метра. А вот мозгов у него нету! В отличие от Степана, этот великовозрастный детина двух слов связать не в состоянии. О чём Оксане говорить с ним?