В деснице благодати
Шрифт:
престарелых пришлось открывать родильную палату.
Может быть, мы задолжали гораздо больше, чем они? В сущности, нет. Среди нас
нет ни одного, кто не наделал бы долгов больше, чем когда-либо сможет погасить. Но
ни один из нас не обязан оставаться должником. Тот же Бог, Который обещал Аврааму
сына, обещает нам благодать.
Когда труднее верить — когда Сарра говорит Аврааму, что он стал папой, или
когда Бог провозглашает вас и меня оправданными? То и другое —
слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но и то, и другое исходит от Бога.
9
Рим. 5:1-3
ВЫСШАЯ ЛИГА БЛАГОДАТИ
Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией.
Рим. 5:1-2
Игроки толпятся у базы, чтобы взять в руки биту? Сомнительные решения судьи не
оспариваются? Судейскую бригаду после игры благодарят? Болельщики возвращают
улетевший к ним мяч?
И это бейсбол в высшей лиге?
Да, именно так. На несколько недель весной 1995 года профессиональный бейсбол
превратился в совсем другую игру. Игроки, стоившие миллионы, сидели по домам.
Дорогие фирменные биты оставались на стеллажах. Профессионалы вели разговоры о
повышении заработков. Владельцы клубов, полные решимости начать сезон, распахнули двери практически для каждого, кто мог поднять катящийся по земле мяч
или добежать до базы.
Это не были игроки малой лиги. В малой лиге тоже бастовали. Это были парни, которые тренировались в низшей лиге и вдруг стали щеголять в форме «Ред Соке».
Игру, которую они показывали, прямо скажем, нельзя было назвать ни «супер», ни
«фантастика». Низко поданные мячи редко попадали в аутфильд (дальнее поле).
По словам одного менеджера, поданные его питчерами мячи летели с такой малой
скоростью, что радар иногда не мог ее засечь. Болельщики успевали сгрызть по дюжине
орешков, пока мяч возвращался из аутфильда. Игроки пыхтели и отдувались не хуже, чем паровоз.
Но как же они радовались игре! Инфильд (ближнее поле, между базами) был усеян
спортсменами-любителями, которые играли из любви к самой игре. Когда тренер
командовал бежать, они бежали. Когда ему нужен был доброволец, чтобы подбирать
дальние мячи, тянулись десятки рук. Они приезжали до открытия стадиона, сами
смазывали свои перчатки и очищали от земли шипы на обуви. Когда наступала пора
расходиться по домам, они оставались на стадионе, пока их не выгоняли уборщики. Они
благодарили персонал,
принесенную еду. Они благодарили болельщиков, не поскупившихся заплатить доллар
за билет. Шеренга игроков, готовых дать автограф, была длиннее цепочки стоящих за
автографами болельщиков.
Эти парни считали не себя благословением для бейсбола, а бейсбол —
благословением для себя. Они не успели привыкнуть к роскоши — роскошь их
удивляла. Они не требовали больше игрового времени — они считали за счастье, что их
вообще выпускают играть.
Это снова был бейсбол!
В Цинциннати главный менеджер вышел на поле и аплодировал болельщикам за то, что они пришли посмотреть игру. В Филадельфии бесплатно раздавали хот-доги и
содовую. «Кливленд Индианз» отдала пятерых игроков «Цинциннати Редз» и не взяла
денег. Воистину — сделка года!
Это не было грандиозной демонстрацией спортивного мастерства. Вам не хватало
стремительных пробежек через все базы и острых игровых моментов. Но все это
прощалось за чистую радость смотреть на игру людей, которые действительно любят
бейсбол. В чем была их особенность? Очень просто. Они жили жизнью, которой не
заслуживали. Эти игроки попали в высшую лигу не благодаря своему мастерству. Они
попали в нее благодаря случайности. Их выбрали в команду не потому, что они умели
хорошо играть — их взяли потому, что они были согласны.
И они это понимали! Ни в одной газетной статье вы не прочитали бы о том, что эти
заменяющие профессионалов игроки спорят из-за своих заработков. Я лично читал
рассказ о человеке, который давал сотню тысяч долларов, если кто-то из владельцев
клубов возьмет его в команду. Никто не выторговывал себе привилегий. Не критиковал
менеджмент. Никаких забастовок. Никаких демонстративных уходов с поля. О небо, эти игроки даже не жаловались, что их имена не вышиты на форме! Они просто были
счастливы находиться в команде.
А мы бы на их месте не были? Разве мы не похожи на них? Если первые четыре
главы Послания к Римлянам чему-то нас научили, то они научили нас тому, что мы живем
жизнью, которой не заслуживаем. Мы не настолько хороши, чтобы нас взяли в команду, но взгляните-ка, мы одеты в ее форму и готовы начать игру! Нашего мастерства не
хватит и на дворовую команду, но наши имена внесены в величайший список в истории!
Заслуживаем ли мы в нем находиться? Нет. Но согласились бы мы променять эту
привилегию на что-нибудь? Ни за что на свете. Ведь если Павел прав, Божья благодать