В дни войны и мира

Петров Михаил

Бои в районе плацдармов разгорелись жесточайшие. Так, у деревни Ивановское гитлеровцы в течение пяти суток пытались выбить наших курсантов из небольшой рощицы. На позиции героев по нескольку раз на дню пикировали вражеские самолеты, сбрасывая свой смертоносный груз. Иногда в налетах участвовало до 50 «юнкерсов». Но и это не смогло сломить сопротивление героев-курсантов.

А им было с кого брать пример. Ведь только за один из тех июльских дней артиллеристы полковника Г. Ф. Одинцова, а точнее, один из его дивизионов уничтожил 37 танков противника!

Храбро сражались здесь и моряки Балтики, североморцы, ленинградские ополченцы.

Как

всегда, в самый трудный момент в лужский сектор обороны прибыл К. Е. Ворошилов. И сразу же направился в части. Беседовал с людьми, выступал на митингах. И его полные суровой правды слова, обращенные к защитникам города Ленина, возымели свое действие: вдохновленные воины выполнили приказ главкома, отбросили врага за реку Лугу, хотя за это было заплачено немалой ценой.

Затем в целях срыва наступления гитлеровцев на Новгород главнокомандующий Северо-Западным направлением силами войск 11-й армии и приданных ей частей организовал контрудар по вклинившейся вражеской группировке в районе населенного пункта Сольцы. Этот контрудар был осуществлен в период с 14 по 18 июля. В результате войска 11-й армии почти полностью разгромили 8-ю танковую дивизию и нанесли поражение другим частям и соединениям 56-го моторизованного корпуса — главной ударной силе 4-й танковой группы противника, отбросив врага на 40 километров к западу и вынудив его перейти на этом направлении к обороне.

Однако на Петрозаводск и Олонец стали все настойчивее пробиваться финские части. 19 июля К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов выехали на это угрожаемое направление. В Петрозаводске они ознакомились с обстановкой, дали соответствующие указания командующему 7-й армией генералу Ф. Д. Гореленко и командующему фронтом генералу М. М. Попову о проведении перегруппировки войск.

На утро 20 июля в вагон к Клименту Ефремовичу Ворошилову снова было приглашено командование фронта для уточнения оперативных планов и рассмотрения других срочных вопросов. Но… Где-то около четырех часов утра я вдруг услышал нарастающий гул моторов вражеских самолетов. Выбежал из вагона, стал смотреть в небо. Вначале самолетов не было видно. Но вскоре они обозначились: шесть фашистских стервятников летело вдоль железнодорожного полотна. Шли они с севера, на малой высоте. Сердце забилось тревожно. Значит, сейчас будут бомбить. Надо немедленно доложить К. Е. Ворошилову и А. А. Жданову, предупредить их об опасности…

К слову сказать, кроме нашего состава на железнодорожных путях стояло еще около десятка эшелонов с людьми, боеприпасами и боевой техникой. Вот уж действительно заманчивая цель для фашистских летчиков!

Пока добежал до вагона, где размещались Ворошилов и Жданов, вокруг загрохотали зенитки и пулеметы. С большим трудом уговорил главкома и члена Военного совета покинуть вагон. И вовремя! Едва мы оказались на улице, стали рваться бомбы. Вспыхнули пожары на путях и в жилых кварталах города. К счастью, в эшелон с боеприпасами бомбы не попали.

Как только прекратился воздушный налет, Климент Ефремович Ворошилов и Андрей Александрович Жданов продолжили заслушивание доклада командующего войсками фронта. Было принято решение перебросить на усиление 7-й армии еще несколько частей, оборонявшихся на Карельском перешейке. Забегая вперед, скажу, что эти меры позволили командарму Ф. Д. Гореленко, сочетая контрудары своих войск с упорным сопротивлением на занимаемых рубежах, к концу июля остановить наступление финских войск на этом направлении, нанеся им ощутимые потери.

Таким образом, первая попытка

немецко-фашистского командования в короткий срок блокировать Ленинград, а затем с ходу овладеть им провалилась. Позже стало известно, что, крайне обеспокоенный таким положением дел, Гитлер лично выехал в штаб группы армий «Север», где 21 июля собрал совещание и потребовал от командующего Лееба «скорейшего взятия Ленинграда и разрядки обстановки у Финского залива». Бесноватый фюрер настойчиво внушал своим подчиненным, что с захватом города на Неве «будет утрачен один из символов революции». Однако этим надеждам врага не суждено было сбыться.

Вскоре наш состав из-под Петрозаводска вновь взял курс на Ленинград. Там главкома и члена Военного совета направления ждали новые неотложные дела. Необходимо было максимально использовать временную приостановку наступления немецко-фашистских и финских войск для дальнейшего укрепления подступов к городу на Неве, усиления его защиты.

По приезде, 24 июля, К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов провели в Смольном собрание партийного актива Ленинграда. В его работе приняли участие также представители фронтов и Краснознаменного Балтийского флота.

Накануне Климент Ефремович всесторонне подготовился к выступлению на собрании партактива. Мне удалось предварительно ознакомиться с его докладом. В нем глубоко, аналитически было освещено положение на фронтах, указаны экстренные меры, принимаемые по укреплению обороны Ленинграда.

Собрание партактива прошло на высоком уровне. На нем кроме К. Е. Ворошилова выступили еще А. А. Жданов и А. А. Кузнецов. Первый говорил об усилении революционной бдительности, о мобилизации всех сил ленинградской парторганизации на отпор врагу. Второй поведал собравшимся о том, что уже дал Ленинград фронту.

А цифры эти были внушительными. Например, партийная организация города уже направила в действующие войска в качестве политработников и политбойцов 12 тысяч своих членов. Была создана армия народного ополчения в составе 10 дивизий и 14 отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов, общая численность которой превышала 135 тысяч человек. В рядах этой армии находилось 20 тысяч коммунистов и 18 тысяч комсомольцев, являвшихся цементирующим ядром армейских коллективов.

На собрании партактива было доложено, что по инициативе Военного совета Северо-Западного направления и совместно с Ленинградским обкомом партии создана специальная комиссия, ведающая всеми оборонительными работами. На заводах и в мастерских города делаются железобетонные колпаки для орудийных и пулеметных огневых точек, металлические ежи, надолбы для оборонительных полос вокруг города и непосредственно на его окраинах. На промышленных предприятиях Ленинграда налажены ремонт и производство некоторых видов оружия и боевой техники, боеприпасов. Одним словом, город на Неве готовится к решающим сражениям.

В то грозные дни «Ленинградская правда» в номере за 2 августа 1941 года писала:

«Нам нужна суровая строгость во всем, максимальная требовательность, собранность, революционная настороженность. Сейчас все советские граждане — бойцы за дело Родины, вся страна — фронт. Где бы ты ни был — дома или на улице, в цехе или на поле, — всегда помни О войне, об опасности, угрожающей Родине, о своем долге гражданина и бойца. Всегда помни, что бдительность — условие победы. В нашем великом городе, наших селах и деревнях не должно остаться ни единой щели, куда бы мог проникнуть враг или его пособник».