В добровольном изгнании [О женах и сестрах декабристов]
Шрифт:
Прав Достоевский: декабристки «всем пожертвовали для высочайшего нравственного долга» и, неповинные, «перенесли все, что перенесли их осужденные мужья». Мария Волконская и Полина Анненкова запомнили и сохранили для истории все то, что видели и пережили за долгие годы сибирского изгнания.
Глава V
СЕСТРА ДЕКАБРИСТА
…Ты — моя сестра и, следовательно, так же как и я, не подвержена чувству страха… Меньше слов, больше дела.
Особое место среди женщин-декабристок принадлежит сестре Михаила Лунина — Екатерине Сергеевне Уваровой. Подобно Н. Д. Фонвизиной и М. Н. Волконской, Уварова в своих действиях перешла от исполнения личного долга к более активным формам борьбы. Не случайно Лев Толстой, собирая материалы к роману о декабристах, так интересовался ею. «Что за
253
Л. Н. Толстой.Полное собрание сочинений, т. 62. М., 1953. стр. 459.
254
Тайные общества в России в начале XIX в. М., 1926, стр. 202–203.
Е. С. Уварова
Фотография с портрета 1830-х годов. Предоставлена Т. М. Уваровой
Имя Михаила Лунина известно главным образом благодаря его «действиям наступательным» уже на каторге, в Сибири. В ту пору единственным корреспондентом узника была его сестра. На ее имя присланы знаменитые «Письма из Сибири», а затем «Взгляд на русское тайное общество» и «Разбор донесения Следственной Комиссии», в конечном счете стоившие Лунину головы.
… Она была третьим ребенком в семье богатого помещика, отставного бригадира Сергея Михайловича Лунина. Родилась 8 марта 1791 г. — на три года позже старшего брата Михаила и через два года после Никиты (20 ноября 1805 г. 16-летний корнет Кавалергардского полка Никита Лунин был смертельно ранен при Аустерлице).
Дядюшка Луниных, будущий товарищ министра народного просвещения и будущий отец двух декабристов, Михаил Никитич Муравьев, поздравляя сестру и ее мужа с рождением дочери, писал: «Любезный друг и брат Сергей Михайлович и милая сестрица матушка Федосья Никитишна! Вы исполнили нас радостью, разделив с нами ту, которую вам бог послал. Поздравляю вас усерднейше с Катинькою… Любезный Сергей Михайлович положит труды свои для призвания здоровья к своей Фешиньке. Економия его потерпит от этого приятного недосугу. Но улыбка Катиньки заплотит. Новое упражнение Надежде Никифоровне пестовать Никольскую барышню с голубыми глазами…» [255] «У вас клавесины. Надобно, чтоб маминька приготовлялась быть учительницею Катиньки и бегло читала Жордани, Колицци, Плейеля. Этот последний сочинитель музыки весьма славится между охотниками». [256]
255
ОПИ ГИМ, ф. 445, ед. хр. 55, л. 19–19 об.
256
Там же, л. 49 об. — 50.
Через год Федосья Никитична умерла: ей так и не пришлось обучать дочь музыке. А у Катеньки действительно обнаружился талант, она восхищала Петербург игрой на клавикордах, и редкий благотворительный концерт, не говоря уже о музыкальных вечерах в великосветских салонах, проходил без ее участия. Много лет спустя Екатерина Сергеевна сообщала брату в Сибирь о своей «настоящей знаменитости» в Тамбове: «Только и шуму, что о моем мнимом таланте, который я называю моим старым грехом… Я пользуюсь славой соединять и приводить в гармонию все враждебные партии в салоне нашего предводителя князя Гагарина на музыкальных вечерах». [257]
257
ИРЛИ, ф. 368, oп. 1, № 23. Письмо от 2 февраля 1840 г. (перев. с франц.).
Второй матерью для Луниных стала жена дяди — Екатерина Федоровна Муравьева, «доброта которой превосходит все, что можно вообразить». [258] Дом Муравьевых был «средоточием всего возвышенного, отличного, лучшего в обществе и литературе, сборным местом всех достоинств, заслуг, дарований:
258
Там же, № 21. Письмо Е. С. Уваровой М. С. Лунину от 10 апреля 1836 г. (перев. с франц.).
259
«Московские ведомости», 1848, № 51.
Екатерина Лунина также принадлежала к этому семейству. Здесь она познакомилась с Пушкиным, Петром Вяземским, братьями Александром и Николаем Тургеневыми.
«Она была лучше, чем красавица, — умная, милая, изящная вся в брата», — писал о сестре Лунина его приятель Оже. [260] «Восторженница» и «в высшей степени энтузиастка», «добрейшая и просвещенная женщина», «великолепнейшая музыкантша» — такой вспоминают Екатерину Сергеевну современники. Воспитанная на просветительской литературе XVIII столетия, поклонница Руссо и г-жи Сталь, она получила хорошее нравственное воспитание, в основе которого лежало чувство любви и сострадания к людям, стремление помочь ближнему.
260
«Русский архив», 1877, кн. I, № 4, стр. 525.
В августе 1814 г. Екатерина Лунина выходит замуж за 34-летнего полковника Федора Александровича Уварова. «Невеста была в бриллиантах от ног до головы», — записал кузен Луниных поэт К. Н. Батюшков. Блестящий кавалергард, участник наполеоновских войн и Отечественной войны 1812 г., имевший ранения и награды, хорошо образованный и начитанный, владевший французским, немецким и английским языками, — таким был Уваров. Правда, при всех своих достоинствах он отличался «неприятным обхождением» и посему не пользовался любовью товарищей. Но последнее обстоятельство не нарушало счастливой и безмятежной жизни супругов.
Брата Михаила Е. С. Уварова просто обожает. Когда тот уезжает во Францию, Екатерина Сергеевна, счастливая жена и мать (в 1816 г. она родила первого сына, Александра, через четыре года — Сергея), пишет ему в Париж: «Несмотря па счастье, которое меня окружает, отсутствие твое причиняет мне тяжелые минуты… Я сама упрекаю себя за свои слезы…». [261]
Роковые события 1825–1826 гг. внезапно и резко все переменили: единственного брата арестовали и по делу декабристов приговорили к пятнадцати годам каторги.
261
Там же, кн. II, № 5, стр. 57.
Бороться за брата Уварова начала сразу же после его ареста: добилась свидания в Петропавловской крепости, в Выборгский тюремный замок переслала необходимые вещи, деньги, книги (кстати, все книги, за исключением Нового завета, вернули, а письмо, «присланное к преступнику Лунину с майором Акуловым», отобрали и доставили генерал-губернатору Закревскому).
А тем временем Уваров, едва Лунина лишили всех прав, поскакал в Тамбов и по доверенности жены, единственной законной наследницы, ввел себя во владение имением «государственного преступника». Дальнейшие события развивались весьма драматически: оказалось, что Лунин еще в 1819 г. составил завещание, по которому все свое имущество передавал двоюродному брату. Прошения Уваровой поражают: кажется невероятным, что такая женщина, даже под диктовку мужа, могла писать любые гнусности, лишь бы оспорить завещание брата. В конце концов по личному распоряжению Николая I имущество Лунина перешло в ее руки. Однако в самый разгар постыдной тяжбы муж Уваровой, камергер и действительный статский советник, внезапно и бесследно исчез, оставив Екатерину Сергеевну «вдовой и не вдовой», с двумя малолетними детьми, с расстроенным хозяйством и долгами («Уварову что ни дай, он все проживет», — говорили о нем знакомые). [262]
262
Таинственное исчезновение Ф. А. Уварова породило несколько версий о его дальнейшей судьбе. Наиболее устойчивой и неопровергнутой до наших дней осталась гипотеза об идентичности личностей Ф. А. Уварова и сибирского старца Федора Кузьмича (личность которого связывали также и с царем Александром I). См. книгу К. В. Кудряшова «Александр I и тайна Федора Кузьмича» (Пг., 1923).