В долине горячих источников
Шрифт:
Вздохнув, Марианна вспомнила несколько серьезных ссор, возникших у нее с дочерью по этому поводу.
— Замужество с ним — это лучшее, что может с тобой случиться, — втолковывала она дочери, но Оливия продолжала упрямиться.
— Он мне не нравится! — отвечала она.
Но теперь, судя по всему, девушка переборола собственное упрямство. Во всяком случае, сейчас Марианна с удовольствием наблюдала, как молодые люди хихикали, склонив головы друг к другу.
«Какие чудесные у меня будут внуки!» — радовалась Марианна, и сердце радостно замирало от
— Будет несколько важных людей, милая Марианна, — объявила ей Розалинда со странными нотками в голосе. Как будто не представляла, что Марианна сумеет вести себя прилично в их присутствии.
Это была небольшая колкость в ее адрес, ну да ладно! Марианна отбросила эту мысль. Все равно мать Алана с трудом скрывала то, что хотела для своего сына чего-то большего, чем дочери простого владельца отеля из Роторуа, но, откровенно говоря, Марианне было все равно. Зато отец Алана был в полном восторге от их союза. Он неоднократно говорил об этом во время последнего приезда в Роторуа.
— Если бы я не был занят, я бы… — то и дело повторял он, и Марианна с завидным постоянством отвечала:
— Да уж, но вы-то женаты, мистер Гамильтон!
Похоже, Розалинда догадывалась, что Питер Гамильтон боготворит Марианну, потому что не упускала ни единой возможности отпустить шпильку в адрес Марианны или ее дочери. Вот только все это не принесло ей успеха, поскольку в доме Гамильтонов слово мужа тоже имело вес в отношении выбора невестки.
— Милая Марианна, — недавно сказал он ей, — был бы я моложе, ваша дочь мгновенно покорила бы мое сердце.
Марианна вздохнула. «Может быть, действительно лучше, что Уильям остался дома, — думала она, надевая новое платье, сшитое специально для этого вечера. — Он ужасно старомоден и презирает пустые беседы. Нет, сидеть за столом с мрачным, молчаливым Уильямом было бы ужасно. У него нет ни малейшего желания быть частью этого общества». И действительно, несмотря на то что представители так называемых высших кругов могли всегда остановиться в его отеле, ужинать с ними он избегал. Вполне вероятно, что он не преминул бы высказать свое мнение о торговце, заработавшем свое состояние на тяжелом труде тех, кто добывал для него смолу каури.
— Ах, Уилл! — простонала Марианна, прежде чем отбросить мысли о муже и натереть грубую кожу рук нежным бальзамом.
— С тобой я становлюсь самым счастливым человеком на земле! — нежно прошептал Алан Гамильтон, отводя Оливию в тень цветущего красными цветами железного дерева и прижимая девушку к себе.
Игриво улыбаясь, она подзадорила его:
— Ну же, поцелуй меня!
Какое-то мгновение он колебался, а затем прижался губами к губам Оливии и поцеловал ее безудержно и страстно. Когда девушка снова смогла дышать, она увидела, что глаза его остекленели
— Ты так долго мучила меня, потому что знала, что я с каждым днем все больше и больше схожу по тебе с ума, да, маленькая плутовка?
— Алан, ты ведь никому не скажешь, что сделал мне предложение в первую же нашу встречу? И главное, что я отказалась. Слышишь? Иначе я возьму свои слова назад и ты никогда меня больше не увидишь.
Алан Гамильтон не понял, что она говорит серьезно.
— Поцелуй меня еще раз! — потребовала Оливия, с удовольствием подставляя ему губы.
— Любимая моя, если бы я не был уверен, что до меня ты никогда не любила мужчину, то подумал бы, что ты богиня любви, — прошептал он срывающимся голосом.
— Алан, я хочу быть с тобой всегда, но у меня есть два условия.
Алан Гамильтон удивленно посмотрел на Оливию.
— Условия? Это уже не так романтично!
— Не пойми меня превратно. Я ничего не хочу так сильно, как поскорее выйти за тебя замуж. Я тоскую по тебе. Каждый твой поцелуй говорит мне, что я буду счастлива в твоих объятиях. Так не будем же терять время! Как насчет того, чтобы сочетаться браком на это Рождество?
Алан побледнел.
— Но, любимая, так быстро? Это же меньше чем через три недели. Люди подумают, что мы вынуждены пожениться.
Оливия высвободилась из его объятий и язвительно заметила:
— Я так и знала: ты любишь меня недостаточно сильно, чтобы исполнять мои желания. А ведь я изнемогаю от желания стать твоей как можно скорее!
— Но, любимая, нет… это просто… — пролепетал Алан.
— Я все поняла. Однако мне нужен мужчина, который любит меня больше всего на свете. Ты понимаешь? Я — настоящая женщина, и я хочу быть желанной! Мне хотелось бы, чтобы тебе не терпелось заключить меня в объятия.
Алан судорожно сглотнул.
— Но, любимая, если бы я мог, то пришел бы к тебе сегодня ночью и доказал бы, что каждую ночь я мечтаю лишь об одном: чтобы ты наконец-то стала моей.
— Хорошо, тогда докажи мне это сегодня ночью! Это мое второе желание. Я хочу принадлежать тебе, причем сегодня же!
Алан Гамильтон, пораженный, стоял с открытым ртом. Прошло мгновение, прежде чем он снова овладел собой.
— Ты хочешь сказать, что сегодня ночью я могу прийти к тебе в комнату и…
В подтверждение того, что ее предложение было понято правильно, Оливия прижалась к нему и прошептала:
— Я люблю тебя.
— Хорошо, любимая, как скажешь. Мы поженимся на Рождество, и я сегодня же приду к тебе, — хриплым голосом произнес Алан. Он почувствовал, как напряглось его мужское достоинство, и смутился. — Пойдем, нам нужно выйти к остальным, — подчеркнуто деловым тоном произнес он, несмотря на то что внезапно понял, что может думать только о том, что ждет его позже в комнате Оливии.
Он нежно провел рукой по ее щеке и едва удержался от того, чтобы не поцеловать девушку еще раз, так же страстно, как прежде. Щеки Оливии слегка покраснели, и Алан счел это проявлением желания.