В доме охотника
Шрифт:
— Хорошо, как насчет того, чтоб верить в меня?
Майли недоверчиво подняла глаза.
— Как я могу верить в такое порочное создание?
— Порочное? Я?! — опешил Финист.
— Да, ты! Даже мрачный мастер Охотник куда лучше тебя. Он, по крайней мере, заботливый и внимательный. И ведет себя как благородный человек, а не как разбойник с большой дороги, умеющий общаться только с продажными девками!
— Ну, знаешь, я просто не привык лгать и притворяться. Со мной все просто — что видишь, то и получаешь. Неотесанный грубый деревенщина, потерявший дом и превратившийся в нищего бродягу
— Послушай себя! Ты же просто ревнуешь к нему Герду. Вот уж действительно жалкое зрелище.
Финист поморщился и громко скрипнул зубами.
— Как тебе угодно, но помяни мое слово, Охотник совсем не таков, каким кажется на первый взгляд. И я сделаю все, чтобы вывести его на чистую воду.
— Смотри, как бы тебя самого не вывели, — съязвила Майли. — Урок закончен? Я свободна?
— Да, — махнул на нее рукой Финист, не в силах больше что-то доказывать, и закрыл глаза, пытаясь восстановить спокойствие.
Полный провал. Ну почему то, что было так легко с Дугавой и Жданом, с ней так невероятно трудно?
Финист поднял голову и заметил, что Майли остановилась посреди лестницы, внимательно глядя на него. Он задумчиво сощурил глаза. Конечно, всегда есть способ сделать девушку сговорчивей, особенно когда она явно дает понять, чего хочет, но... Нет, он уже совершил эту ошибку однажды — не стоит ее повторять. Финист снова повернулся к окну. На улице целитель хлопотал по хозяйству: чистил дорожки от снега, колол дрова, таскал воду в конюшню. Финисту стало совестно, что он прохлаждается без дела. Аж руки загудели, требуя, чтобы он занял их работой.
Финист решительно вышел во двор и, деловито отобрав у Эглаборга вилы, вычистил конюшню, подослал пол сухой соломой, подкинул сена и выгнал лошадей гулять в загон. Потом поправил покосившуюся дровню и уже начал искать новое занятие, когда на крыльце показался целитель и направился в его сторону. За его спиной робко прятался Вожык.
— У вас еще урок с мальчиком, — напомнил Эглаборг, выпихивая вперед испуганно мявшегося мальчика. — Вы не забыли? А то он слишком стесняется.
Финист прикрыл лицо рукой. Конечно, как он мог забыть, ведь об этом просила Герда! А все Майли виновата со своими истериками.
— Хорошо. Ты тепло оделся?
Вожык несмело кивнул.
— Тогда, пожалуй, уйдем подальше от домов... на всякий случай.
Мальчик совсем понурился. Финист постарался выдавить из себя подбадривающую улыбку, но, вспомнив, как легко это получалось у Николя, тут же посуровел.
— Идем.
Вместе они добрались до пустыря между городом и лесом и остановились в низинке, где не так дуло.
— Для начала покажи мне, что ты умеешь, — предложил Финист.
— Да собственно... ничего, — засмущался Вожык. — Мы только дышать с Гердой учились и драться...
— Драться? — Финист задумчиво почесал затылок. А что? Не самая плохая идея. — Тогда придется начать с самого начала. Попробуем научиться зажигать огонь не только случайно, но и по своему желанию. Стань прямо, разведи руки в стороны и медленно своди их, пока не почувствуешь жар между ладоней.
— Ничего не чувствую.
— Напряги пальцы. Чувствуешь жар?
— Да, мне страшно.
— Не бойся, все будет хорошо. Главное, не бойся.
— Не могу. Горячо, ай!
Вожык вздрогнул и разомкнул руки.
— Чего ты боишься? — сокрушенно спросил Финист, изо всех сил пытаясь преодолеть раздражение. Почему никто не может беспрекословно выполнить даже самые простые задания?
— Огня! Я боюсь обжечь себя или вас... или Герду, как той ночью.
Финист тяжело вздохнул, вспоминая жуткую сцену. Все-таки дар Герды самый необычный и полезный из всех, что ему доводилось видеть. Понятно, из-за чего Охотник так над ней трясется. Верно, хочет Компании услужить.
— Это плохо. Страх — последнее дело, особенно для мужчины. Ты должен его преодолеть, — обратился он к мальчику. Вожык понурился. — Попробуй еще раз. Высвободи все, что ты скрываешь. Забудь о страхе.
— Но Герда говорила, что я должен себя сдерживать.
— Забудь о том, что говорила Герда. Теперь тебя учу я. Доверься мне, ну пожалуйста.
Финист слишком устал, чтобы проводить еще одну беседу на тему отношений ученика и учителя. Не хотят слушать и не надо, пусть мастер Охотник сам с ними разбирается. Правда, он обещал Герде, а ее разочаровывать совсем не хотелось, особенно сейчас, когда их дружба переживает не лучшие времена.
Мальчик послушался: расправил плечи, поднял голову, развел руки и медленно начал сводить. Глаза смотрели куда решительней, чем прежде. Финист отошел в сторону, чтобы его случайно не задело.
— Вспомни все, что тебя злит, волнует или пугает, — наставлял он. — Почувствуй, как эмоции накаляются, как бурлит и закипает кровь в жилах.
С кончиков пальцев мальчика срывались искры.
— Медленней. Вспоминай все. Все, что не дает тебе покоя.
От снега под ногами поднимался пар, но Вожык слишком сосредоточился на своих эмоциях, чтобы заметить это.
— А теперь представь, что впереди стоит твой злейший враг. Выпусти все, что у тебя накопилось. Испепели его!
Ладони Вожыка соприкоснулись. Вверх вырвался огромный клуб пламени. Мальчик громко взвизгнул. Не на шутку испугавшись, Финист сорвался с места и кинулся к нему. Показалось, что огонь хлестнул Вожыка прямо по глазам. На самом деле пламя лишь слегка задело брови и челку, но мальчик продолжал скулить, баюкая правую руку.
"Все-таки обжегся", — с запоздалой досадой подумал Финист. Набрав в ладонь снега, он приложил холод к поврежденной ладони ученика. Вожык терпел, плотно сжав зубы, пока от холода ощущения не притупились.
— По крайней мере, ты выпустил пар, — попытался ободрить его Финист. — Думаю, на сегодня хватит.
Не удержавшись, Вожык громко всхлипнул.
— Только Герде не рассказывай, — произнесли они почти одновременно.
— Знаешь, а ты храбрый малый, — потрепал его по волосам Финист.