В дорогу, ВОР!
Шрифт:
– Не думал я её обижать. Сидели, разговаривали, вдруг ушла. И вообще, она сама кого хочешь, обидит. Вот, до сих пор воротник сырой и щека, наверное, красная. Ещё мне язык отрезать обещали, а я всего лишь пошутил,- наябедничал я.
– Это она запросто, - согласился Рык, усаживаясь за стол и делая знак официанту.
– Но то для неё не обида, а так, должность обязывает. А за настоящую обиду, может и вовсе не наказать, зато я тогда по стенке размажу.
Тролль, откупорив притащенный помощником бочонок пива, наполнил огромную кружку и с
– И чем же я её обидеть могу, - поёжился я.
– Голову ей заморочишь и бросишь. Знаю я вашего брата, - Рык погрозил мне кружкой.
– А девочка и так настрадалась.
– Не буду морочить. Точнее, бросать не буду, - от чистого сердца пообещал я.
– А из-за чего она страдала?
Тролль с сомнением посмотрел на меня, толи не веря в моё обещание, толи, сомневаясь, стоит ли рассказывать. Но видимо решил, что мне можно довериться.
– Да много перенесла. В семь лет мать её бросила, пока отец не нашёл, почти год на улице побиралась. Когда выросла, в одного козла влюбилась. Говорили же ей гнилой он человек!
– громадный кулак бухнул по столу, дубовая столешница протестующе затрещала.
– Так разве вам - молодым, глупым объяснишь? Любовь! Чтоб её...
Рык одним глотком опорожнил кружку.
– И что дальше?
– осторожно поинтересовался я.
– Дальше Кодо Волчик, её отец, умер, причём странно умер. А жених стал главой гильдии и продал свою невесту.
– Как продал?
– Как ненужную вещь. Работорговцам, за тридцать серебряных монет.
Тролль помолчал, а затем продолжил:
– Её отец был хорошим человеком, имел много друзей. Но пока мы собрались, пока вытрясли из этой гниды, - Рык вновь сжал кулаки, - куда подевалась Таэль - девушка провела у работорговцев три дня.
Всё, стол теперь точно только на дрова годен.
– С тех пор работорговля в столице стала очень рискованным занятием, а Таэль очень не любит, когда ей напоминают о пршлом, - тролль с угрозой покосился на меня.
Судя по всему никого из обидчиков девушки в живых не осталось. А жаль. Наверное, легко умерли. Помниться, у зелёных орков есть очень интересные ритуалы. Когда читал про них - тошнило, но сейчас, с удовольствием воспользовался бы такими знаниями.
– Когда клятву приносить будешь?
– неожиданно Рык.
– Какую клятву?
– не понял я.
– Неужели девочка не сказала?
– неодобрительно покачал головой трактирщик.
– Ты что думал, заплатил денежку и уже в гильдии? Приносится клятва в храме бога покровителя. У тебя кто покровитель, Локи?
– Нет, - я смутился.
– А кто?
– заинтересовался Рык.
– Лили. Так получилась, - развёл я руками.
– Богиня Жизни?
– развеселился троль.
– Вот это номер! Большинство воров почитают Локи, есть поклоняющиеся верховному Лонку, у некоторых покровитель бог воинов Арис. Но о воре-адепте Лили я ещё не слышал.
Я хмыкнул. Не слышал он! Ну а кем ещё быть внуку жреца Лили,
– Ладно, - Рык, встав, огорчённо посмотрел на сломанный стол.
– Завтра пойдём в храм - зажжёшь свечу. За ужин с тебя два золотых, если останешься на ночь - ещё один. За сломанный стол три.
– Так это же...
– начал возмущаться я.
Но тролль меня перебил:
– Иначе моя вспоминать, про твоя моя прийти к моя главный. Моя не любить, когда моя глупым считать. Моя твоя бить! В моя твоя гильдия так.
Удовлетворённо посмотрев на моё лицо, трактирщик требовательно протянул руку.
Может, стоит показать этому громиле, что быть вежливым и честным в расчётах полезно для здоровья? Пожалуй, не сейчас. Но такой грабёж я ему не забуду. И клянусь, он ещё пожалеет о своей шутке!
У меня едва хватило наличности оплатить выставленный счёт. А ещё говорят, что гномы жадные. До троллей им точно далеко.
Глава 18
Утром мы с Рыком подошли к храму Лили.
– На помощь жреца денег хватит?
– серьёзно спросил тролль.
– Может, одолжить тебе пару монет?
– Сам справлюсь, - буркнул я.
– Ну-ну, - хмыкнул провожатый.
Его недоверие было понятно. Только особо отмеченные богами могли без помощи жрецов возжигать священный огонь, а на праведника я походил мало.
Многие считают, что богине жизни противно любое смертоубийство. Это не так. Лили покровительствует любой жизни, в том числе и хищникам. А они убивают, чтобы жить. Богине противно лишь бессмысленное убийство.
Войдя в храм, я взял у служки свечу и, не дожидаясь жреца, прошёл к грубому каменному алтарю. Но именно эта грубость ясно показывала древность храма. Подойдя к гранитной плите, поставил на неё свечу, закрыл глаза и обратился к богине. Я сразу честно признался, что убил двух человек. Но оправдался тем, что иначе они убили бы меня и моего друга. Повинился, что редко бываю в её храмах. Рассказал о Ласточке - живом существе, о котором забочусь. И наконец, попросил о помощи, пообещав спасти чью-нибудь жизнь, и открыл глаза. На свече весело плясал огонёк.
У моих ног послышалось мурлыканье. Две белые храмовые кошки, дружелюбно урча, тёрлись о сапоги. У деда в храме жили такие же зверьки. Я наклонился и погладил их. Котейки радостно приняли ласку. Ещё раз, проведя рукой по пушистым спинкам, я разогнулся, взял свечу и подошёл к Рыку. Затушив огонёк, протянул огарок троллю.
– Клянусь милостью своей богини соблюдать устав гильдии.
Мой провожатый, изумлённо глядя на меня, покачал головой.
– Это не мне. Таэль отдашь. Я простой трактирщик, в вашей гильдии вообще не состою. Так, девочке по мере сил помогаю.