В другой мир на пмж

Журавлева Юлия

На минуту повисло молчание, а потом я решительно встала, собрала тарелки и пошла к мойке.

— Вейн, если все так, то действовать надо быстрее. Иди спать, ближе к вечеру я тебя разбужу и будем думать, что делать дальше. Или у тебя уже есть план? — я с надеждой обернулась на менара.

— Нет у меня никакого плана, — покачал головой Вейн и тяжело поднялся со стула.

А еще через полминуты я почувствовала, как он аккуратно, но крепко обнял меня за талию и уткнулся лицом в макушку. Так и замерев с грязной тарелкой в руке, я просто стояла и дышала через раз.

— Спасибо тебе, — тихо шепнул менар и, также внезапно разжав руки и отстранившись, вышел.

Мытье посуды немного вернуло меня в нужное русло. Убрав со стола, я села в кресло и сжала подлокотники,

а потом, досчитав до трех, резко выдохнула и открыла малюсенький телепортационный канал к родителям, почувствовав привычный отклик и уже привычную блокировку портала, я откинулась на спинку и закусила губу, чтобы не расплакаться.

После версии Вейна я больше всего боялась, что это испытания провели не только на пленных менарах в мире ригнов. Надо спешить. Я не понимала почему, но какое-то чувство подсказывало, времени очень мало, мы не должны опоздать. Слишком сложно и слишком трудно, а сил, моральных сил, у меня не было. Я не железная и не стальная, но именно с моим приходом все началось. И я была на сто процентов уверена, что моя скромная персона стала одновременно катализатором и опорной точкой плана заговорщиков. Орден магов, на который указывает слишком многое, или кто-то еще, но тесно связанный с магами, отвели мне отнюдь не последнюю роль, и надо выстоять. Знать бы еще, что за роль, и как мне все преодолеть.

А за окном был все тот же гомон, простые граждане всегда далеки от большой политики. И сейчас я завидовала, как никогда, этим самым простым и обычным обывателям. А еще себе, той предыдущей себе, что так глупо не ценила столь непозволительную сейчас роскошь, как спокойствие и безопасность.

17. Петля на шее

Чтобы не предаваться долго унынию я, как истинная женщина, решила навести порядок в нашем временном пристанище. Эх, сколько этих пристанищ уже сменилось у меня с момента прибытия на Менардин, и сколько раз я уже вооружалась тряпкой и шваброй. Зато проведу время с пользой.

Дом оказался не то чтобы совсем заброшенным, мебель выглядела добротно, правда, больше за счет своего изначального качества, чем последующей заботы, на окнах висели занавески с веселыми цветочками, выцветшие и запылившиеся, что я обчихалась, пока снимала их и вытряхивала. Засохшие цветы в горшочках я безжалостно выкинула, а когда очередь дошла до протирания столов, комодов и прочей мебели, я невольно поймала себя на мысли, что в доме отчетливо чувствуется женская рука. Да не просто чувствуется: все, что стояло, висело, лежало должно было привносить уют и создавать милое семейное гнездышко. Веселенькие шторы, кружевные салфетки, чашечки и блюдца просто кричали о своей хозяйке, и мне внезапно стало неловко, так, будто я оказалась свидетелем чего-то не интимного, нет, но очень личного. Я отложила тряпки и посмотрела на обстановку другими глазами. Городской дом Адальвейна, напоминавший средневековый рыцарский замок, был бесконечно далек от этого маленького семейного домика. Я, не сдержав любопытство, поднялась на второй этаж, где было всего две комнаты, в одной спала я, а теперь отдыхал Вейн, толкнув вторую дверь, я приросла к полу. Это была детская. Маленькая мальчишеская комнатка с солдатиками, висящими на стенах рисунками, сделанными неумелой детской рукой, и от этого еще более прелестными.

Только сейчас я четко поняла, что именно потерял этот менар. Все. Жену, детей, семью, уютный домик. Взамен получив бесконечные войны, убийства, риск. Я аккуратно прикрыла дверь, домыла полы в чужом доме другой хозяйки. Вейн любил жену, если даже не посмел тронуть такое явное напоминание о ней и об их совместной жизни. Стало грустно и больно, и как бы я не ругала себя за неуместные в моей ситуации мысли, мысли эти уходить никуда не собирались. А еще появилась одно твердое намерение. Я точно знала, что сделаю, когда все закончится. Теперь знала.

А потом начали ломать дверь.

Я попятилась назад и чуть не упала, споткнувшись об одно из кресел. Адальвейн черным вихрем слетел вниз по лестнице, по пояс голый с мечом в руке. Он резко откинул засов и вскинул руку с клинком, потом

тут же опустил. В дом буквально ввалился Кунг Рамзи, начальник охраны в доме Вейна, запыхавшийся и взъерошенный, он, не успев, отдышаться выпалил:

— Мы нашли, где их держат! — голос мужчины дрожал от волнения.

— Кого именно? — Адальвейн указал на свободное кресло, и мужчина рухнул в него.

— Всех заложников, в том числе ваших детей и ваших, — он посмотрел на меня, — родителей. В одном из домов, в старых литейных мастерских, — Кунг Рамзи перевел дыхание и внезапно закашлялся. Я метнулась за кружкой с водой, мужчина попил и продолжил.

— Сегодня на рассвете недалеко от района литейщиков был найден труп, очень изуродованный, но по некоторым признакам, в основном личным вещам, в нем опознали одного из ведущих казначеев, пропавших на прошлой неделе. Начали искать зацепки и выяснили, что мальчишки, разносившие послания, нелегальные, конечно, видели, как этот труп выносили из одного из домов под покровом ночи и грузили на телегу. Начали узнавать про дом, бывший раньше крупной литейной мастерской, еще около года назад проданной какой-то компании менаров, которые вынесли из него все оборудование, говорили, для модернизации, но ничего нового так и не закупили. Это не привлекло бы ничье внимание, мало ли, деньги кончились, но в последние месяцы там идет странная активность, особенно по вечерам. Туда часто приходят личности в глубоких капюшонах, а иногда, приезжают закрытые повозки, но, судя по тяжелому ходу ящеров, не пустые. Еще местные поговаривают, что труп казначея не первый, и остальные тоже были из знатных. Украшений на них не оставалось, но одежда была богатая. На большинстве были татуировки магов. Казначей, кстати, тоже был магом и весьма неслабым. Видимо, так они устраняли неугодных членов Ордена.

— Неужели никто не заметил пропажу магов? — я не понимала, как можно так легко терять столько менаров и не придавать этому значения.

— Пропажу замечали, но они пропадали не в один день, да и не так уж много, может, десятка полтора, — пожал плечами начальник охраны.

— Нам нужно быстрее прикрыть это гнездо, — Вейн выглядел решительно, — тогда наверняка узнаем, там ли держат заложников. Поводов для визита у нас достаточно.

— Будем привлекать официальные власти? — Кунг резко собрался и подтянулся.

— Нет, бери всех наших людей, также своих проверенных, и еще кинь весточку Базулу, пусть берет ударную группу и к девяти вечера входит в литейный квартал, дом надо окружить, лишними его бойцы не будут.

План был простой и четкий: дом окружить, вломиться и захватить (желательно врасплох) всех присутствующих. Если есть пленные — освободить. Меня, конечно, попросили остаться дома, я, конечно, категорически отказалась. Моя внезапно усилившаяся интуиция говорила, это именно то, что нам нужно. От волнения я разбила две тарелки, опрокинула горшок, после чего Вейн усадил меня в кресло, во избежание дальнейшего разгрома. В дом все время кто-то приходил-уходил, что-то делал и обсуждал, я же комкала в руках салфетку и кусала губы.

Потом мне впихнули в руки тарелку с какой-то едой и приказали съесть, я съела и принялась накручивать себя дальше. Казалось, все вот-вот завершиться, но мое не вовремя проснувшееся плохое предчувствие не давало покоя. Я не находила себе места, вполуха слушала наставления Адальвейна, переодевалась в свой проверенный костюм, правда туника годилась только на тряпки, пришлось довольствоваться простой рубахой. Кинжал в ножны убрала не задумываясь. Как я протянула до восьми вечера — не понимаю. Но когда была дана отмашка выдвигаться, я побежала едва ли ни первая, за что выслушала о себе много интересного от Адальвейна (менар искренне недоумевал, как я вообще дожила до своих лет) и была задвинута в середину внушительного отряда, растянувшегося в итоге на пол улицы. Дорогу в сумерках запоминать даже не пыталась. Менары, чтобы не привлекать повышенное внимание, растеклись по всем улочкам и переулкам, но к девяти часам, когда на улице была уже настоящая ночь, мы резко остановились около угла небольшого домишки.