В другой мир от проблем
Шрифт:
— Какое необычное имя. Псевдоним?
— Я его сама придумала, — ну да, моим братикам можно менять имена, данные от рождения, а я чем хуже? Еще в девять лет, я придумала себе такое имечко. Знали бы вы, каким кошмаром нарекли меня родители! От настоящего имени я оставила только первые две буквы.
— У меня тоже псевдоним, — Серафим умолк, будто чего-то ожидая.
И ничего не дождался, что там делалось с его именем, меня не интересно. Кстати, позже, когда я узнала, кем он является, то поняла, что мое поведение было самым неправильным.
— Мы приехали, — сказал Серафим.
Я вышла из тачки, кстати, у меня уже самостоятельно получилось открыть дверцу, и отстегнуть ремень безопасности. Предо мной возвышался один из высоченных домов этого мира, более величественный и помпезный, чем соседние дома. По своим размерам он был примерно в четверть замка нашего Герцога. За огромными окнами я увидела каких-то истуканов в странных одеждах этого мира. Они все были освещены чем-то, сильно напоминающим блуждающие огоньки, этот свет так же манил к себе, но был неподвижен.
— Обожаю шопинг, — глаза Серафима заискрились.
Я неопределенно передернула плечами, догадываясь, что шопинг — это какая-то магия данного мира. От одного только слова «шопинг» так сильно преображаются люди, или может быть не все люди, но Серафим точно преобразился.
— Согласен, слышать такое признание от мужчины очень странно. Ведь обычно шопингом увлекаются девушки, — дополнил Серафим. — Но я просто не могу устоять.
На стеклянной двери висела табличка «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера». Я широко и приветливо улыбнулась, желая понравиться этой самой камере.
— У тебя прекрасная улыбка, — восхитился Серафим.
— Это для скрытой камеры, — быстро ответила я.
— Но камеры тут нет, они висят в магазине.
— Хорошо, ты можешь меня с ними познакомить? — попросила я, и, принимая всю неизбежность еще одного знакомства, добавила. — А заодно познакомь и с шопингом.
Серафим впал в ступор, точно так же как в банке при нашем первом диалоге. Велико было искушение вот так и оставить его там с открытым ртом и сбежать, но он должен был объяснить мне реалии этого мира. При всей его несуразности неоспоримым плюсом было то, что он не задавал лишних вопросов.
— Пошли в лавку, — пробормотал он.
— В бутик, — гордо ответила я. — К кутюрье и брендам!
— О! Ты все-таки разбираешься в моде! — Серафим захлопал длинными ресницами. — Нас ждет пять этажей сплошного восторга.
— Пять этажей одежды? — не поверила я. Тогда я была уверена, что человечество не в силах за всю свою жизнь сносить столько материи, и этот торговый дом — единственное место этого мира, где торгуют одеждой.
— Одежды, обуви, аксессуаров! Мы мигом обойдем весь комплекс. Тут нужно покупать, а не объяснять, — быстро добавил он.
У меня закружилась голова. Да, я хотела заполучить себе новое платьице, сапожки, духи. И еще разные мелочи из одежды. Но с трудом представляла, как можно обойти все это здание.
— Обычные камеры висят вон там, там и там, — Серафим изящным пальчиком указал на небольшие черные штуковины. — Где висят скрытые, я не знаю. Они спрятаны ото всех. Я всегда изучаю, где находятся камеры…
— Зачем? — удивилась я.
— Я всегда интересуюсь камерами, потому что… — Серафим хотел сказать невероятно важный факт из своей жизни, но это было совершенно неинтересное для меня.
— Зачем камеры спрятаны ото всех? — спросила я.
На его лице появилась чуть ли не физическая боль, так ему хотелось рассказать свою тайну, и так не хотелось прерываться на объяснение различных мелочей. Мелочами, как я поняла, он считал все, что не касалось его особы.
— Через эти камеры следят, чтобы никто тут не воровал, они снимают все, что происходит и ведут запись.
— Что-то не похоже, чтобы эти штуки что-то записывали, — мне показалось, что Серафим издевался надо мной. — У них нет ни перьев, ни бумаги.
Рот у Серафима приоткрылся сам по себе.
— Снимают, это… они запоминают все происходящее. И потом специальные люди, могут увидеть все, что здесь происходило.
— Это как ведьмы видят в хрустальном шаре, — выдвинула я гипотезу, в которой, если честно, не особо-то сильно разбиралась. Сама-то я ничего в хрустальном шаре разглядеть не могла.
— Да! — выдохнул Серафим, похоже, что и его знания работы камер были весьма поверхностными.
Но суть я тогда уловила — кражи в этом мире отличаются особой специфичностью. За каждым шагом здесь следят и запоминают. Но уже тогда я твердо верила, что у здешних коллег разработаны методики по работе со скрытыми камерами и прочими наворотами этого мира.
— Начнем с этого бутика! — заявил Серафим и вошел в одну из лавок.
Я сразу уставилась на короткое бордовое платье, мягкая ткань которого должна была плотно облегать фигуру. Пожалуй, так же плотно, как платья у ведьмы Ди-Гнемы, да и подол гораздо короче. Впрочем, я могу позволить себе носить такие модели.
— В этом платье вы будете выглядеть как истинная леди, — улыбаясь, ко мне приближалась торговка. Да, тут ошибки быть не могло, у нас и в этом мире одинаково любезно улыбаются, когда пытаются что-то продать. — Оно отлично сядет на вашей фигуре.
При этих словах Серафим шумно сглотнул и энергично закивал.
— Истинные леди носят корсеты и штук пятнадцать нижних юбок, — ответила я, чтобы она понимала, что разговаривает со знатоком, а не с какой-то там селянкой.
— Вижу у вас весьма специфический вкус, — еще шире улыбнулась торговка. Я признала, что улыбки у всех торговок всех миров одинаковые.
— Нет, — быстро среагировала я и сменила тактику. Если уж решила смешаться с толпой, стать одной из них, то мне следовало принять чужие правила. — Мне нужно выбрать что-нибудь совершенно обычное, чтобы я легко могла ходить по городу.