В дурном обществе
Шрифт:
Не могу сказать, что чувствовала себя особенно бодрой. Но, едва отойдя от квартиры, окунувшись в нормальную, повседневную суету города, я начала верить, что как-нибудь выкручусь. Кроме того, в кармане у меня лежали сто фунтов от Сабо, а деньги определенно облегчают жизнь. Ганешу я о деньгах не сказала, так как знала, что он, скорее всего, меня не одобрит. Скажет, что мне не следовало их брать. Объяснит, что я своим поступком приняла на себя безоговорочные обязательства перед Сабо, на что Винни и рассчитывал. Но я буду играть
Сегодня возле приюта кипела жизнь. Видимо, уже после меня у них побывали другие гости. В отличие от моего ночного маньяка этот не удовлетворился лишь тем, что вздыхал у них под дверью. Он выбил ее целиком, и теперь она стояла, прислоненная к стене. Плотники меняли деревянную филенку. Кроме того, бритоголовый стекольщик с татуировкой на затылке в виде паутины вставлял в окно разбитое стекло. Надолго ли? Наверное, косметический ремонт в приюте Святой Агаты — занятие постоянное, как покраска знаменитого моста Ферт-Бридж, который соединяет Эдинбург с северо-восточной частью Шотландии. Как считается, покраска моста продолжалась непрерывно с тех пор, как мост был построен в 1890 году.
На тротуаре стоял транзистор, откуда гремела поп-музыка; в сочетании с грохотом молотка, скрежетом пилы и громкими разговорами рабочих, которые обсуждали недавний футбольный матч, получился настоящий бедлам.
Так как пройти мимо плотников я не могла, пришлось остановиться рядом и крикнуть:
— Простите!
— Да не за что, дорогуша, — отозвался плотник помоложе в лиловом комбинезоне — бугристые мускулы, ощутимый запах пота и грязноватые светлые локоны, перевязанные обрывком ленты.
— Не перестает надеяться, — подмигнув, заметил его пожилой напарник. — Тебе надо сюда пройти, да?
Да, соображал он быстро! Я в самом деле поднялась на крыльцо — значит, скорее всего, хотела попасть в приют.
— Что стряслось? — участливо спросил Лиловый Комбинезон. — Твой старик съездил тебе по уху?
— Я только навещаю подругу, — объяснила я, надеясь, что он заткнется, и бочком-бочком пробралась мимо них.
Музыка умолкла; послышалось бормотание ведущего. Бритоголовый стекольщик очень немелодично запел, сообщая миру, что обожает выдувать пузыри.
— Тебе там не понравится, — доверительно сообщил мне пожилой плотник. — Там одни психованные дамочки.
— А я бы не возражал, — вздохнул Лиловый Комбинезон.
— Он вообще сексуально озабоченный! — прокричал с подоконника болельщик команды «Уэст-Хэм».
Лиловый Комбинезон спорить не стал.
— А кто не озабоченный? — философски заметил он.
Я оставила их за беседой; мне удалось протиснуться в прихожую.
Дверь в столовую оказалась закрыта, как и дверь слева от меня. Зато дверь справа с надписью «Канцелярия» была приоткрыта; оттуда доносился стук пишущей машинки. Я просунула голову внутрь.
Как я и надеялась, сегодня утром дракониха в рыжем парике сменилась. За
— Ужасно неприятно вас беспокоить… — начала я, застенчиво улыбаясь.
— Что вы, что вы! — бодро ответила женщина. — Пожалуйста, входите и садитесь. Секундочку, сейчас уберу… — Она смела со стула груду бумаг. — К сожалению, сегодня утром у нас тут настоящий бедлам.
— Ох да, — выпалила я. — Видела, что там произошло. Ужас!
— Не о чем беспокоиться, — заверила меня женщина. — Всего лишь небольшие неприятности. — Она понизила голос: — Очень громкая у них музыка!
Я села, сдвинув колени вместе, как меня учили.
— Я пришла сюда потому, что ужасно волнуюсь за свою подругу… за школьную подругу. После школы мы с ней виделись нечасто, но недавно случайно столкнулись на улице. Пошли вместе выпить кофе и разговорились, вы меня понимаете?
Женщина улыбалась и кивала, но смотрела настороженно.
Я вздохнула и затараторила:
— Мне показалось, что она не очень довольна жизнью. У нее появились проблемы с мужчиной, о которых ей не хотелось говорить. Но самое главное, что вскоре после нашей встречи она пропала. Я расспрашивала о ней всех общих знакомых, но ее никто не видел. Пробовала искать ее во всех местах, где она могла бы появиться, но безрезультатно. Вот почему я пришла к вам. Ее зовут Лорен Сабо. У нее длинные светлые волосы; в последний раз, когда я ее видела, на ней были джинсы, мешковатый свитер и лента, как у вас.
— Ах ты господи! — вздохнула моя собеседница. — Как вы понимаете, мы никому не говорим, как зовут наших постоялиц, и не рассказываем о них. Не имеем права. У нас ведь все основано на взаимном доверии…
— О да! — Я горячо закивала. — То есть я никаких подробностей у вас и не спрашиваю! Просто немного успокоюсь, если узнаю, что моя подруга побывала у вас и что ей ничто не грозит.
— Что ж… я понимаю вашу озабоченность. Но дело в том, что…
В дверь постучали, и в кабинет просунул голову Лиловый Комбинезон.
— Вы в курсе, что у вас рама перекошена? — громко осведомился он.
Я про себя выругалась и попробовала телепатическим способом внушить ему, чтобы он убирался и как-нибудь сам починил искривленную раму. В конце концов, кто плотник — он или женщина-администратор? Но телепатия до него не дошла.
— Придется дверь подпилить, а то ничего не получится. Согласны?
Администратор забеспокоилась:
— Сейчас посмотрю! — Она повернулась ко мне: — Подождите меня, пожалуйста! Но… м-м-м… только не здесь. Сюда, прошу вас!