В движении вечном
Шрифт:
В то же время эти записки представляют собой и вполне самостоятельное изложение некоторых значимых эпизодов в жизни Игната Горанского. И потому привередливый читатель непременно укажет на некоторый возврат к предыдущему, в той или иной степени описанному ранее. Впрочем, к предыдущему по ходу сюжета мы уже не раз возвращались, и это очень легко объяснить.
Что является главной сюжетной основой данного романа?
Детальное исследование поворотов судьбы его главного героя.
И вот именно с этой целью многое в нашем повествовании необходимо рассматривать с самых разных, порой даже диаметрально противоположных угловых аспектов.
– - Прекрасно, допустим, да только к чему эти все "повороты"?
– -
– - К чему повторять много раз?
Не все в этой жизни Дано человеку, и такому читателю вряд ли я внятно отвечу. Но я верю и знаю, что будет читатель иной. Пережив на чужих поворотах судьбы и свои промелькнувшие годы, он оценит свой жизненный путь по-иному, он откроет в своей путевой магистрали надежды и смысл.
А теперь, собственно, и сами записки.
КНИГА ДЕВЯТАЯ
ПОСЛЕДНЯЯ ИНСТАНЦИЯ
Записки Игната Горанского
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГРУЗЧИК С ДИПЛОМОМ
И снова, снова необходимо она, наша мысленная м а шина времени. Нажимаем невесомым дыханием мысли оч е редную послушную клавишу на клавесине судьбы , и как мгн о венье одно почти двадцать лет.
Отметка год 1994-ый.
1
Наркот-Бельчик
Грузчик я нынче, грузчик с дипломом.
Честно признаюсь, братишки, на полном серьезе скажу. Когда шел на работу сюда в этот мерзкий привокзальный магазин, не сомневался я даже ни капельки, что хоть здесь буду представлять своей особой нечто приметное и, быть может, даже исключительное.
Но.
– - С верхним, значицца?
– - переспросил при знакомстве как-то уж очень обыденно, тускло мой нынешний коллега и сменный напарник по прозвищу Бельчик-наркот.
Обыденно, тускло переспросил, без эмоций малейших. Медленно повернул голову на сторону, минуя вскользь взглядом ржавый, погнутый в боках металлический ящик-контейнер для мусора, невдалеке за которым покосившейся уродливой будкой торчал из земли убогий дощатый сарай.
Привычно сплюнул на сторону.
Прибавил затем хрипловато, но теперь вдумчиво, с объединяющими свойскими нотками, что для меня прозвучало и вовсе обескураживающе:
– - И ты...
Он будто не договорил до конца, шершаво дерябнув кривым
– - С верхним, значицца, и в наши пенаты?
– - прибавил теперь с чуть заметной улыбкой сарказма.
– - Трудовую нашу обитель.
Гм, "трудовая обитель".
А что ж, братишки, можно и этак сказать. Черновой подсобный магазинный дворик, как-никак, а трудовая обитель моя нынешняя. Чин по чину с хэбэшным халатом в наследство с чужого плеча, с печатью и записью в трудовой книжке.
Что ж, теперь можно сказать, что сбылось. Исполнилось в принципе то, что так долго пророчили хором. Магазинный дворик задрипанный, грязный --- картинка из многих возможных, однако их той же картежной колоды.
– - И ты с верхним, значицца, -- повторил напоследок Бельчик-наркот.
Последние слова он произнес тогда твердо, законченно, и вдруг показалось отчетливо, что он бы даже удивился, если бы у меня этого "верхнего" и не оказалось.
Впрочем, и сам он с дипломом, с этим самым "верхним, значицца". После физкультурного, бывший... впрочем, все мы здесь, братцы-грузчики, в известном смысле бывшие. А если конкретней сказать, то спортсмен он знаменитый в прошлые годы, затем тренер недолго. Тренером, по сути, он только начал, в итоге так и вовсе не вышел из начинающих на педагогическом поприще, весьма достойном в иных приложениях, а вот спортсмен и впрямь был знаменитый. Мировой чемпион, фамилия Бельчик вкупе с именем звучным Богдан когда-то далёко гремела по миру. Академическая гребля его прежняя спортивная специализация, вот потому-то в славную память о прежних победах в начале здешней трудовой деятельности его даже Академиком уважительно кликали.
Но и это, понятное дело, теперь только в бывшем. Теперь и здесь он всего лишь "наркот". Наркот-Бельчик да Бельчик-наркот и только.
А ведь здесь помнят и знают, что, будучи чемпионом знаменитым он в Канаде, Австралии, Швеции, да и где только он не бывал. Эх, Канада, Австралия, Швеция! Вернись, прокрути на обратку каких-то десяток годков, и как крохотно это звучало совместно, равняя с названием звонким Советский Союз... А нынче, когда вверх тормашками бывшее, когда само название это могучее, звонкое тоже лишь в бывшем, когда каждый глядит, как не сгинуть и как бы куда поскорей улизнуть... Когда в масштабах девичьих америкэн бой подменяет ивана-царевича, когда над нами даже в Африке черной от пуза смеются, мол, строили-строили русские сказочку, и без штанов, эх!.. Канада, Австралия, Швеция названия эти так манят, звучат, словно подлинный рай на земле.
Рай на земле и... наркот-Бельчик.
Нынче и как совместить?
– - звучит диссонансом чудовищным карикатурно. Пожалуй, одну лишь примету отметишь в оставшихся крохах на память из прежних фанфарных времен. Триковый костюмчик без споров не липа, "фирма", сотни полторы потянет зеленых на полочке в бутике брендовом, а, значит, с полгода запахивать среднему классу самое малое светится при зарплатах-то нынешних, коль возжелал щегольнуть.
Правда, здесь тот час встает оговорка существенная. Щеголять будешь в чистом и свежем, а вот наркот он и есть наркот: ведь надо еще и приметить три полоски знаменитые в сальной непроглядной грязи. Да и в прочем живом оформлении не нужно особых эпитетов, не нужно и в никакую машину времени в памятных мыслях садиться, чтобы узреть наяву те же самые ржавые лица. Просто, выйди-глянь к своему магазину.