В двух шагах от рассвета
Шрифт:
Номера Второй и Третий оказались попроще: Сергей Иванов и Валентин Рогов, позывные «Сова» и «илин». Чуть старше тридцати, оба служили под началом сероглазого командира в Чечне. Точно так же бесследно исчезли из поля зрения коллег три года назад. Филин показался ей чуть более рассудительным, а Сова – немного более сoбранным. Впрочем, могла и ошибиться: слишком мимолетным был контакт.
О номере Четвертом, который до данного момента оставался за кадром, никто из этой троицы почти не думал (так, промелькнула быстрая мыслишка у Лося), была известна только кличка – «Топор» и то, что он должен появится здесь только к вечеру. Такая вот подобралась
Ева мысленно прикинула расстояние до Mосквы, необходимое время, которое потребуется Охотникам, чтобы вычислить ее местонахождение,и все-таки отдала предпочтение первоначальному плану – остаться в этом милом, гостеприимном местечке до вечера. чень уж ей не хотелось топать пешком девяносто с лихером километров до города, а отец наверняка пришлет удобную, быструю и просто замечательную машину...
Колючка беззаботно засвистела себе под нос, увлеченно раскачивая приглянувшуюся пружинку из стороны в сторону. Не то, чтобы она не могла вырвать ее сразу. Просто так гораздо интереснее, а времени было – навалом. Ждать почти восемь часов в металлической западне – дело довольно скучное,так почему бы не развлечься?
Покончив с важным делом вдумчивой порчи чужого имущества, она старательно расправила потревоженное во время саботажа oдеяло и, пряча боевой трофей в кулаке, подошла к двери, насколько позволяла цепь. На душу медом пролился перезвон стальных колец,так живо напомнивший ей ржавые кандалы знаменитого кантервилльского привидения из старого советского мультика. Ева, тихонько мурлыкая российский гимн, несколько секунд изучала расположение обоих глазков видеокамер напротив, прикинула расстояние и, беззаботно покачиваясь на носках, сложила руки за спиной. Без усилий разломила пружину на две части и быстрым щелчком послала обе половинки в цель.
Сторонний наблюдатель, скoрее всего, даже не заметил бы стремительного движения ее рук: доля секунды, короткий свист, жалобный хруст,тихий шорох осыпающихся осколков – и оба красных огонька над дверью обиженно погасли. Колючка удовлетворенно кивнула, отряхнула ладони и с чувством исполненного долга отвернулась. А не люблю, когда за мной подглядывают!
Спустя всего тридцать секунд снаружи вновь загрохотали засовы.
– Молодцы, оперативно сработали, – мурлыкнула Ева при виде знакомой троицы, слегка подрастерявшей свою невозмутимость, а потом громко восхитилась:
– Что? Уже время обеда? А заказы принимаете? Чур, мне лангуста под соусом из мидий...
– В чем дело?
– xмуро прервал ее излияния номер Второй.
Ева ответила невинным взглядом и непонимающе хлопнула длинными ресницами.
– Что с камерами? Почему нет сигнала?
– отрывисто бросил Первый, стремительным шагом заходя внутрь. На самом пороге он с неестественно громким хрустом раздавил сапогами остатки наружных стекол и резко остановился, вперив настороженный взгляд в пол. Затем опустился на корточки, замедленно повертел прозрачные обломки, потер зачем-то пальцами и вдруг перевел задумчивый
Ева вопросительно приподняла брови.
– Что с камерами? – повторил Лось, в упор глядя в эти ярко голубые глаза и прямо нутром чуя, что без ее участия тут не обошлось.
– Я их не трогала.
– Что с камерами?! – с нажимом процедил он и резким движением поднялся. – Филин, проверь!
Третий послушно вышел, но через пару секунд вернулся с крепким табуретом, после чего взобрался наверх и с видом знатока зашарил по поврежденным приборам, которые по непонятной причине буквально взорвались изнутри. Он озадаченно покрутил головой, пошевелил провода, задумался и, не найдя ничего криминального, звучно поскреб затылок под черной маской.
– Ну?!
– А фиг знает, – признался илин.
– Что-то их разбило, причем одновременно, потому что сигналы пропали сразу с обеих. Повреждения наружные, но характер точно не скажу: там начисто вышибло всю начинку.
– Починить сможешь?
– Не-а. Можно смело выбрасывать в металлолом. Черт. Жалко, это ж верные двести баксов за штуку!
– Последние данные?
– напряженно спросил главарь, сверля спокойную сверх меры девушку полным подозрения взором.
– Да ничего особенного, - парень пожал плечами, отвинчивая бесполезный теперь кронштейн.
– Хочешь, взгляни сам. Я картинку оставил.
Лось нехорошо сузил светлые глаза и неожиданно резко вышел, оставив подчиненных разбираться с коварной автоматикой, но через несколько минут вернулся, еще раз внимательно изучил обломки обеих камер и вдруг остановился напротив железной кровати.
Ева слегка привстала.
– Как ты это объяснишь?
– Разве я должна что-то объяснять?
Он без лишних слов подошел вплотную и, не дожидаясь, пока пленница сползет с одеяла, рывком сдернул на пол матрац вместе со всем, что на нем находилось.
– Эй. Осторожнее!
Лось даже внимания не обратил на ее искреннее возмущение, а, властным жестом заставив пленницу отойти, настороженно уставился на жесткую металлическую сетку внизу, в которой оказались на месте все до единой пружинки. Одна, правда, была немного дефектной – перекрученной, как от cильной судороги, но ко всем остальным не прикопаешься. На всякий случай (чем черт не шутит!) он попробовал пальцами разогнуть подозрительный заусенец, с огромным трудом сдвинул его на пару миллиметров и разочарованно отступился: нет, она бы не смогла. Затем придирчиво осмотрел метровую цепь,тянущуюся от стены до тонкой женской лодыжки, проверил оба крепления, но на этом не успокоился и, присев на корточки, cкрупулезно ощупал каждое звено.
Замки оказались невредимы.
Ева немного напряглась, когда он добрался до наружного кольца, и сквозь плотную ткань брюк хорошо ощутила сильные пальцы наемника, бесцеремонно ухватившие за лодыжку. Эх, какая возможность пропадает: всего один хороший пинок... Кхаш! Сдалась ему эта цепь! Будет нехорошо, если этот въедливый тип нащупает разрыв, который она так тщательно запрятала в заводской шов. Ой, нехорошо.
– Я гляжу, ты ухаживания начал?
– насмешливо поинтересовалась она сверху. – Уже на коленях стоишь? А как же суровая честь воина? А цветы? А восторженная ода в мою честь? Эй, эй! Прекрати личный досмотр. А то я решу, что ты – жертва долгого воздержания!