В двух шагах от рассвета
Шрифт:
– Ева!
– Я же просила не мешать! – процедила она, быстро и уже умело проводя диагностику состояния подопечных, кoторых сама когда-то и подчинила своей воле. Хорошо: они все ещё здесь, молчаливые, никем не потревоженные и по-прежнему покорные, как рабы. Отвратительно бодрые и невероятно, просто ужасно голодные.
Витор поспешно прикусил язык и застыл, страшась нарушить ее сосредоточенность. Только с растущим беспокойством косился на быстро растущий клубок, который пульсировал и извивался, словно какой-то чудовищный и очень голодный паук.
Ева до упора натянула поводки, решительно
Голод, холод, еда... хозяйка... скоро... очень скоро... много-много еды... нет, не губи, хозяйка... послужим... тoлько голод... дай нам жить...
У реиса отчаянно заныли зубы: он тоже почувствовал, услышал чужой шепот в голове, окунулся в него, почти перестав воспринимать что-либо другое. И машинально качнулся навстречу, не в силах сопротивляться неуместному желанию прижаться к нее ногам и тихо скулить, вымаливая для себя жизнь, которую кейранн-сан могла оборвать в любой момент. И, похоже, как раз собиралась это сделать.
Но, что напугало больше всего,так этo то, что внутри вдруг поселилась странная и невероятно сильная жажда. Просто физическая потребность вонзить зубы в чье-то горло, податливое и ещё живое. лотнуть соленую влагу, напиться, наконец. И желание это было так сильно, что его просто потянуло вниз, на колени, чтобы жадно впиться клыками в первое, что попадется под руку, сжать, рвать, грызть... но другое чувство – страх – все-таки удерживал от того, чтобы не уподoбиться безмозглым упырям.
ва, неслышно прошептав что-то странно вибрирующим голосом, настойчиво потянула руку с поводками, а зов стал ещё сильнее, еще отчетливей. Красота ночного города внезапно померла, сознание реиса затопила сплошная алая пелена, и он не выдержал: буквально рухнул на пол,тихо застонав от беспощадно ломаемой ее волей ментальных щитов и почти ткнувшись носом в бедро.
Хозяйка...
Она вздрогнула и быстро обернулась: две алых радужки бешено светились в темноте, совсем близко, а ослепительно белые клыки сверкали в каком-то дюйме от ее кожи. Реис, казалось, был на грани безумия. Колючка глухо ругнулась и торопливо отпустила собранные с таким трудом поводки. Как же она не доглядела?! Ева спешно сбросила с горящей, как в кипятке, руки все полторы тысячи нитей и испуганно опустилась на колени, бесстрашно притянув его голову прямо к лицу.
– Витор? Слышишь меня?! Витор!
Реис глухо заурчал, на мгновение уподобившись самому обычному крашу, дернулся было навстречу, оскалился, но взглянул в ее голубые глаза, вздрогнул всем телом и словно очнулся. Алые радужки перестали пугающе светиться, зубы поспешно спрятались. Он испуганно отшатнулся и, задрожав от запоздалого осознания собственного промаха, едва не ставшего фатальным, схватился за голову.
– Прости! Прости, я не хотел... не собирался!
– Витор, прекрати истерику! – строго велела Охотница. – Это я виновата: надо было раньше подумать, что ты тоже услышишь зов.
– Но я
– Подумаешь? Когда-то я Стаса так цапнула, что раны потом целый месяц заживали! Перестань паниковать! Это не ты такой кровожадный, а краши! Именно их жажду ты слышишь! Для тебя она слишком сильна: я сама с трудом держусь.
У него выпучились глаза.
– ТЫ?!
– что тебя удивляет? Нити, которые ты видел, связывают меня c ними не слабее, чем Слияние. Я слышу их шепот, чувствую жажду и тоже... гм, временами хочу кого-нибудь куснуть. Думаешь, чего я тут торчу в одиночестве? Именно поэтому. Но я сильнее их жажды, она не владеет мной до конца. Я могу с ней бороться, а они – нет, и, зная это, вынуждены подчиниться. Только так ими можно управлять: поманив запахом близкой добычи.
– Так они что, откликаются на зов ТВОЕЙ крови?!
Ева пожала плечами.
– Конечно. Помнишь, откуда взялись первые вампиры? Из-за того, что некогда выпили вашей крови. Всего пару капель, но это подарило им новую жизнь. И свободу. Они помнят и теперь даже за призрачную возможность глотнуть ещё хоть одну капельку пойдут на что угодно. Более верных рабов и придумать себе нельзя, слишком прочно вы к себе их привязали. А эти краши – очень непростые. Их сотворил Олас, а потому они еще не успели забыть вкус истинного реиса.
– Боже!
– Вот то-то и оно, – вздохнула Колючка.
– Теперь понимаешь, почему я просила тебя не вмешиваться?
Витор снова вздрогнул и виновато опустил голову: не знал, что работа кейранн-сан такая... страшная. на со вздохом поднялась на ноги и кинула разочарованный взгляд на ночную столицу, которую так и не удалось сегодня обезопасить от крашей. Впрочем, все не так плохо: основное дело сделано. Теперь пора назад, в Центр, на доклад к уже собравшемуся Кругу. Если Ирнасса не подвела, конечно.
– Ладно, хватит на сегодня, - Ева рывком вздернула еще пребывающего в глубокой задумчивости реиса на ноги.
– Остальное придется доделывать потом. Самое главное я выяснила: их сроки действительно подходят.
– Какие сроки?
– непонимающе посмотрел Витор.
– Для вскрытия гнезд, друг мой. Под действием зова краши неспособны противиться, и боюсь, у меня плохие новости для Клана: Олас нас обманул. Они вскроются не тринадцатого июля, а десятого. Все вместе. То есть, мир рухнет ровно через три дня.
– ЧТО?! – взвыл реис и буквально подпрыгнул на месте.
– Да, - печально повторила Ева. – Надо предупредить Клан: Ставрас страшно ошибся, полагая, что тринадцатое число в записках брата станет началом нападения... нет. Это была дата его триумфа. Его безоговорочной победы. Его вклад в историю планеты. Он готовился слишком долго, чтобы не рассчитать все с тoчностью до минуты. Три дня... именно столько времени понадобится вампирам, чтобы полностью уничтожить человечество.
Кирилл Сергеевич Цетиш со всего маха вмазал пудовым кулаком в стену конференц-зала и в самом настоящем бешенстве обернулся. От его беспощадного удара несчастная перегородка жалобно заcтонала, с хрустом просела в центре образовавшейся огромной вмятины, показав острые железные края, а сидящая напротив реиса инстинктивно втянула голову в плечи.