В Эфире. Дилогия
Шрифт:
Парня отбросило назад, он снова рухнул на ложемент и стукнулся затылком. Испуганно вскрикнул и замахал руками, пытаясь отпихнуть голову и стряхнуть с себя натекшую кровь. Насколько я знал, кровь была свиная – ее оказалось проще всего достать.
– Пасть заткни, мразь, – сказал Руслан негромко, но внятно, шагнул вперед и навис над парнем.
Спина Руслана, к сожалению, закрывала обзор, но по характерным движением локтя стало понятно, что Танака огребает по морде. Это была импровизация – заранее мы такого не обговаривали. Танака, похоже, сказал что-то обидное.
Руслан
– Заходи в игру, – приказал Руслан, опять отступив на шаг, и направил автомат на Танаку. – У тебя минута, чтоб добежать до места, где ты помер.
– Я не успею, – всхлипнул Танака и, запинаясь, добавил: – Пожалуйста, отпустите! Я дам вам денег…
– А ты тупой, да? Отсчет пошел. Если через минуту с Авроры не придет весточка, что ты на месте, а мои друзья целы, то из капсулы ты уже не выйдешь. Капиш?
Я свернул видео и огляделся. Вождь еще держался, и Часовой пришел в себя – оба прятались от турелей за остатками соседней баррикады и по очереди палили во врагов, пытавшихся обойти нас с флангов. Я поднял большой палец и стал по очереди разгибать остальные, отсчитывая секунды. Была вероятность, что Танака успеет кого-то предупредить, но это уже не играло роли. Крыса с Русланом не собирались торчать там вечность, а тут Хранители все равно не успели бы.
Когда минута истекла, турели смолкли. Послышались удивленные возгласы и истеричный крик Танаки:
– Не стрелять! Не стрелять! Свалите все на хрен, на улицу!
Я написал Крысе, что можно уходить, встал и пошел к Танаке, оставшемуся в одиночестве. Речь и вопросы я готовил заранее, но теперь, когда всего несколько шагов отделяло меня от этого урода, нужные фразы вдруг вылетели из памяти.
– Кто вы? Что вам нужно? – На грозного самурая он уже не тянул, но и в запуганного крестьянина еще не окончательно превратился. – Не трогайте меня в реале, я могу заплатить!
Надо было его ломать до конца. Опыта в пытках или психологическом давлении у меня не имелось, но импровизация Руслана показалась мне вполне действенной.
– Оружие на землю! – крикнул я и, не дожидаясь реакции, ударил «кулаком обезьяны» по ненавистному лицу. – Быстро!
Получилось не так эффектно, как я рассчитывал (все-таки сказывалась разница в уровнях), но он проникся. Отшатнулся, прикрывая лицо руками, вытер кровь, потекшую из сломанного носа. Я ударил кистенем еще дважды – сначала в колено, потом в висок. Дебафф оглушения Танака точно словил – не устоял на ногах и начал заваливаться на бок. Я придержал его, зайдя за спину, накинув удавку ему на шею и слегка затянул.
– Твоя жизнь в обоих мирах зависит от нашего диалога. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать, – сказал я, ослабляя петлю. – Подтверди, если понял.
– П-понял, – пробормотал Танака, но взбрыкнул и стал вырываться, когда к его вискам подтянулись щупальца Часового. Пришлось еще немного придушить.
– Что случилось с
– У нас был договор. Они согласились на эксперимент по переносу сознания. Когда все получилось, мы заплатили по контракту. Я не знаю, где они. С полученными деньгами они могли уехать куда угодно…
– Я не понимаю, о чем он, но он врет. – Ленты Часового облепили Танаку, будто датчики медицинского прибора.
– По-хорошему не хотим, да? – Я опять ослабил удавку, чтобы Танака мог обернуться, и демонстративно завис, будто открыл системную панель. – Отправить голосовое сообщение. Облейте капсулу бензином и поджигайте. Диалог не состоялся.
– Стойте! Стойте! Не надо поджигать! Я правда не знаю, где они! У Андреаса есть специальные люди, полные отморозки. Когда обмен телами заканчивается, доноров отвозят куда-то. Куда именно – не знаю, клянусь!
– Как донору вернуть свое тело? – Я споткнулся на слове «донор», слишком уж неприятно оно звучало, – Это обратимый процесс?
– Не знаю, никто никогда не пробовал… Постой, так ты Данила, новое воплощение Людвига Нильсена?
Я не стал отвечать, только посильнее сдавил гарроту еще на пару секунд. Танака захрипел и закашлялся.
– Еще раз спрашиваю, как это работает?
– Я правда не знаю… – всхлипнул он и покосился на ленты-щупальца. – Точнее, не разбираюсь. Это Андреас с Людвигом придумали. Технологию полного погружения тогда только открыли, было много гипотез, были эксперименты… Один раз случайно удалось. Сознание Людвига через игру и капсулы поменялось местами с одним из младших лаборантов. Но обратного эксперимента не было, бывшее тело Людвига не выдержало нагрузки, у него сердечный приступ случился. А лаборант оцифровался, его все теперь знают, как Уокера…
– Почему важно все сделать до выхода обновления игры? – Задавая вопрос, я покосился на Первых людей. Те замерли, внимательно слушая, но не вмешивались.
– У нас полный контроль над Эфиром только в момент разработки, потом вмешивается ООН… Я не знаю, как это работает! Там есть уязвимость, а после релиза игру берут на доработку и повторно правят баги. И лавочка закрывается до следующего обновления или крупного ивента…
– Как в этом участвует Академия Таламус? – В принципе, я и сам знал ответ, но нужна была подробная запись разговора. Пусть даже в полиции или в прессе это не примут как доказательство, но хоть Крыса мне поверит. Да и Первые люди, похоже, прониклись.
– Напрямую. Нельзя поменяться сознанием с кем попало, должно быть определенное сходство нейронных связей в мозгу… Сейчас все сложнее искать доноров, мир изменился. Поэтому приходится их выращивать, создавать атмосферу, схожую с нашей… Кристина Ишутина разработала систему поиска и воспитания молодых дарований. Там очередь на два обновления вперед…
Голова шла кругом – то ли от избытка приона в помещении, то ли от накатившей злости. Многое еще нужно было спросить, но я чувствовал, что долго не продержусь.