В его руках Надежда
Шрифт:
Кто знает, пройдёт время, и она встретит другого, выйдет замуж за честного и порядочного…
Сука! Как меня сейчас выворачивает. Моя она, моя! Моя, бл@ть! Хочется закричать на весь мир. А вместо этого тихо сидишь в тачке и позволяешь себя везти в аэропорт. Запрещаю себе думать об этом, что кто-то другой будет прикасаться к ней, целовать, и даже… , иначе я просто свихнусь.
Уже прилетев в аэропорт "Берлин Брандурберг Интернациональ", меня встретила машина с отцовской охраной, они же будут ему докладывать все мои передвижения и действия. Не удивлюсь, если в новые гаджеты, мне
Меня отвезли в жилой квартал, где располагается новое жильё на последующие годы проживания в Берлине. Квартира находилась в жилом квартале в центре города, в полутора километрах от Потсдаме Плац и парка Тиргартен.
Всё было настолько равнодушно и безразлично, не обращая внимания на окружающую меня среду. Вся архитектура Берлина для меня смазывалась в одно пятно.
Уже расположившись в новой квартире, я потребовал, чтобы мне принесли алкоголь, хотел забыться, не чувствовать себя последним лохом, которого родной отец, опустил ниже плинтуса, растоптав меня в грязи.
С каждым глотком виски, хотелось не чувствовать разлуку с Надей, не думать о том, как ей хреново сейчас без меня, с кем и где она сейчас.
Я пил почти всю эту гребанную неделю, днём ходил в новый филиал, а вечером напивался.
За кольцом не поехал, попросил это сделать новую секретаршу, так же как и не встретил новоиспеченную невесту. Мне было на неё плевать. Вообще потерял смысл жизни, казалось, проживал чужую жизнь.
Уже встретившись с Валерией в берлинском ресторане, я не оказывал ей знаки внимания и не был с ней вежлив. Да и она не была счастлива встретить новоиспечённого жениха. По её кислому лицу, было видно, как она была счастлива.
– Валерия, сразу хочу поставить тебя перед фактом. Я не в восторге от нашей с тобой свадьбы и не обещаю тебе, счастливую семейную жизнь. Вообще ничего не обещаю, ни верности, ни любви. Надеюсь ты всё поняла, - вынул из кармана пиджака бархатную коробочку с кольцом и положил на стол со стуком, на которое даже не взглянул, когда мне его принесли.
– Не льсти себе, я тоже не восторге от этого брака, - она это проговорила с отвращением. – Можешь засунуть подальше, это кольцо. И нахрен не сдались, твоя любовь и верность. Да хоть трахайся здесь на столе, мне от этого ни холодно ни жарко, - с высокомерным лицом, выговорила мне.
– Так понял и тебя принудили к этому браку? – смотрел на неё вопросительно.
– Да даже, если и принудили, это не меняет положения. Свадьба состоится и сделаем с тобой счастливые лица и любящих друг друга. А дальше, каждый живёт своей жизнью.
– Меня это устраивает, - протянул ей руку для пожатия.
Так с Валерией договорились об отношениях без обязательств, только для публики мы счастливая семейная пара.
После свадьбы, нам пришлось жить под одной крышей, иначе мой отец догадается о нашей договорённости, что может отразиться на Наде и её родителях.
Все эти недели я думал только о ней, чем она занимается, с кем проводит время. И медленно умирал без неё. Она снилась мне каждый день, каждую ночь.
В социальных сетях, Надя удалила все свои аккаунты и тогда я понял, она меня не простит, если даже я сегодня появлюсь
Понимал, её я потерял окончательно, как только одел кольцо другой женщине.
Глава 20 Исповедь
Надежда
– Уходи. Я не хочу с тобой об этом говорить, — пытаюсь закрыть входную дверь, но Радмир вцепился в неё железной хваткой, нагло пробираясь в мою квартиру, мне остаётся только пятиться назад. – Радмир, уйди по-хорошему, — произношу дрожащим голосом, из последних сил сдерживаю, чтобы не расплакаться перед ним.
– Ответь на мой вопрос, — он закрывает за собой дверь и медленно надвигается на меня с дикими глазами. С испугом отступаю и упираюсь спиной в комод, который стоит в прихожей. Радмир подходит вплотную, нависая надо мной скалой, руками упирается в комод по обе стороны от меня и я оказываюсь в западне его рук. Запах Радмира, смесь алкоголя и одеколона, окутывает меня, добавляя дозу дурмана к выпитому мной вина.
В горле стоит огромный ком, который не даёт сказать ни слова. Боюсь поднимать на него глаза, иначе сорвёт платину, смотрю только перед собой, на его пуговицы рубашки.
– Расскажи, — умоляюще повторяет хриплым тихим голосом.
– Зачем тебе это? Что было, то прошло, прошлого не вернуть, — хочу прекратить эту болезненную тему, уже бессмысленно обсуждать ушедшее.
– Я имею права знать, — хриплым голосом рычит надо мной. – Почему ты мне не рассказала об этом?
– Что?! Ты сейчас издеваешься?
– я не выдерживаю, резко подняла на него голову. Его слова заставляют меня злиться и негодовать. – Как я тебе могу рассказать, если ты исчез?
– Могла рассказать, когда мы были в твоём кабинете вдвоём, — он уже без нажима говорит мне, опуская своё лицо ниже, носом зарываясь в мои волосы.
Резко отворачиваюсь в сторону, чтобы прекратить его действия, давая понять, мне это не приятно.
– И что это решит, если бы рассказала?
– Ничего. Но я должен знать, что у меня была дочь.
"У тебя и сейчас есть дочь, по имени Диана" - возникла мысль в моей голове.
– Хорошо, хочешь знать, тогда слушай, — с яростью посмотрела на него. – Я узнала о беременности, перед твоим прилётом из Москвы, хотела тебе этом сообщить, в день твоего прилёта, сделать сюрприз, ждала тебя, а ты… Ты не появился. Тогда я забеспокоилась, на следующий день стала искать тебя, поехала в твой офис. Там твой отец…, — тело Радмира напряглось, даже перестал дышать, а я продолжила: - Он сказал, что ты улетел в Германию, и там женишься. Я не поверила, он позвонил тебе и включил громкую связь, услышала от тебя лично то, что рассказал твой отец. Тогда я ему сообщила, что беременна. Он разозлился и дал мне денег на аборт и пригрозил, чтобы об этом ни словом, не обмолвилась тебе.