В его власти
Шрифт:
Она обернулась неспешно, и с улыбкой склонила голову.
— Я думал, что ты еще спишь. — Сказал он, хмуро поджав губы.
— Я проснулась, когда ты ушел. Такое прекрасное утро… Знаешь, я словно впервые вижу солнце. Оно кажется, ну, не знаю. Ярче, теплее.
— Так и есть. — Буркнул мужчина. — Эта звезда светит ярче тех, что ты видела на Нирвиби и Карези.
— Что-то случилось? — Обеспокоенно спросила Азанет, видя, что командующий не в духе.
Мужчина раздраженно оглядел
В широкой ладони Титус До Готт сжимал небольшой букет пышных насыщенно бордовых цветов. И он явно был маловат для единственной вазы в комнате.
— Вот. — Сказал он, словно извиняясь. — Кажется, они называются пионами. Символ Амодии. Я не думаю, что похожи, но говорят, та несуразица на их флаге — это три бутона вот этих самых цветов.
Азанет широко улыбнулась и подошла ближе.
— Они прекрасны. Можно? — Спросила она, потянувшись к букету.
Мужчина на мгновение замялся, неуверенно смотря на цветы в своей руке. Словно те при неумелом обращении могли навредить девушке. Решив что-то для себя, он подошел к ней ближе и лишь тогда вложил букет в раскрытые ладони.
Азанет тут же поднесла его к лицу, полной грудью вдыхая свежий аромат.
— Глупость, конечно.
— Что глупость? — Удивилась она.
— Цветы. Ну что, ты цветы никогда не видела? — Буркнул он.
— Таких — не видела. — Ответила девушка с вызовом и отошла к небольшому столику у окна, на котором стояла серебряная чаша с фруктами и кувшин с водой. Он то и стал букету подходящей вазой. — Ты решил подарить мне цветы и расстроился из-за этого?
До Готт нахмурился пуще прежнего, весьма узнаваемо изображая грозовую тучу в своем непроницаемо черном мундире.
— Не из-за этого. — Наконец ответил он, склонив голову к груди и взглянув на девушку исподлобья. — Твое платье.
— Платье? — Азанет опустила взгляд на свой наряд — закрытое шелковое платье, облегающее сверху и свободное от талии. Красивое, приятное к телу, не чета тем, которые она носила на корабле. — А что не так с платьем?
— Оно красное.
Девушка непонимающе посмотрела мужчине прямо в глаза.
— Разве могу я носить другой цвет? Это же неприлично цифии такого важного человека, как ты, одеваться в какой-либо другой цвет, кроме красного. Тем более здесь, где все на нас постоянно смотрят.
До Готт выдохнул, словно устал уже битый час объяснять Азанет элементарные вещи, и запустил руку в волосы, растрепав прическу.
— Я распорядился о другом. Кроме того, я обещал тебе свободу, как только мы достигнем Аммодии. Ты больше не цифия, Азанет. Все эти правила
— Не… не цифия? — Голос девушки дрогнул, она испуганно коснулась пальцами губ, словно произнесла вслух что-то действительно страшное. На глаза Азанет навернулись слезы. — А кто же я теперь? У меня ведь ничего и никого не осталось, я совершенно одна…
— Ты гражданка империи, тебе уже готовят документы. Если хочешь, останься здесь — я куплю тебе дом и оставлю сумму, которую ты сможешь положить в банк и снимать в виде процентов. Ее тебе хватит до конца жизни…
— Титус, пожалуйста, я…
— …или ты можешь выйти за меня замуж. Но тогда тебе придется отправится со мной. Потому что у меня самого нет дома — вся моя жизнь в космосе. И я, в общем-то, не планировал что-то менять… кроме того, точно не смогу часто возвращаться в одно и то же место! Нет, не с моим образом жизни.
В комнате воцарилась тишина. Азанет смотрела на командующего не в силах сделать вдох или даже моргнуть, а До Готт, не мог заставить себя сказать что-то еще или пошевелиться. Кровь шумела в его ушах, а сердце билось о ребра так сильно, что казалось выпрыгнет через глотку, попробуй он добавить к сказанному еще хоть слово.
— Ты просишь стать твоей женой? — Голос Азанет осип от волнения, на щеках ее выступил румянец.
До Готт выпрямился и нервно перевел дух. Все его движения были неловкими, резкими — поза и жесты выдавали крайнюю степень волнения. Это был будто другой человек, не капитан боевого корабля, а мальчишка-курсант, пойманный с поличным за списыванием.
— Я понимаю, что не могу о таком просить. — Наконец выдавил из себя он. — Не после всего… к тому же, это не лучший выбор, который можно сделать. Жизнь в космосе, на корабле, тяжела для женщины. Офицеры заводят жен на родных планетах, но те не думаю, что хоть одна из женщин готова отправиться за мужем следом. Мне же такие отношения просто не подойдут — пойми, я могу вовсе не вернуться на Аммодию или прилететь сюда через десять, двадцать лет…
— Да, мне тоже такие отношения не подходят.
До Готт замер, точно подавился дальнейшими словами. Он заглянул Азанет прямо в глаза, словно ища в них ответ на свой невысказанный вопрос, и наконец кивнул, понуро опустив взгляд. На вечно бледных щеках мужчины проступили красные пятна.
— Я тебя понимаю. Я и не рассчитывал… после всего что было, это было бы глупо. В любом случае, я желаю тебе счастья и позабочусь, как и обещал…
— Я тоже тебя люблю. — Выдохнула Азанет и улыбнулась, видя, как изменилось лицо мужчины. — Я тоже больше не смогу прожить без тебя и дня!
Конец!