В его власти
Шрифт:
Набирая силу, начинаясь спутанно и неуверенно, зал в котором До Готт жался к краю ямы, не в силах стоять прямо, наполнился смехом базгульского племени.
Закрытые двери — не проблема для того, кто три года провел в поясе Галла. У наемников всегда есть чему поучиться; шулерство в азартные игры, фокусы с монетой для развлечения доступных женщин в планетарном порту, вскрытие электронных замков… До Готт любил учиться и быстро впитывал новую информацию, а потому двери шлюза почти моментально сдались под напором
Оставив яму позади, мужчина не долго бродил по коридорам. Раны истощали его и их пришлось прижечь, благо в коридорах не было недостатка в газовых факелах.
Его не преследовали, но то было лишь вопросом времени — крики, доносившиеся из ямы, стихли довольно быстро. До Готт предпочел не медлить и, прикинув на глаз план станции, рассудил, что единственный способ сбежать — это раздобыть корабль. А сделать это можно лишь отыскав ангары базгулов, которые, на подобных станциях размещались ближе к центральным уровням.
Так оно и было.
Убедившись, что остался незамеченным, До Готт смело шагнул внутрь и тут же чуть не попался охране. Двое базгулов удивительно мирно дрыхли на ящиках почти у самого входа в ангар. Причина их миролюбивости обнаружилась тут же — пустая канистра от самогона сбивала нюх так, что казалось, воздух вокруг мог вспыхнуть от одной лишь искры.
Расценив, что пьяные вхлам базгулы — не такая уж и помеха, а вот время явно поджимает, До Готт снял с них оружие и перевесил на себя. В конце-концо нитроплазматический автомат с тремя запасными зарядами и пара ножей еще никому не помешали.
В этом доке стояло по меньшей мере пятнадцать птичек и вот тут везение командующего сошло на нет.
Это был ремонтный док. Судя по разобранным кабинам, снятым турбинам и раскрытым фюзеляжам — ни одна из машин не способна была унести его с этой проклятой станции. Титус выругался и едва сдержался, чтобы не пнуть контейнер, один из тех, что были расставлены здесь тут и там. «Собственность Империи» — гласила надпись, которой был проштампован каждый из них.
— Верховный Совет спонсирует базгулов. — Титус усмехнулся. — Это просто гребаная сенсация…
Мужчина устало прислонился к одному из контейнеров спиной и сполз по стенке.
Нужно было отдышаться и придумать новый план.
Другой док, в котором также могло не оказаться подходящих для побега кораблей, находился двумя уровнями выше. И без глубоких размышлений было ясно, что добраться до него по-тихому, с такой кровопотерей, просто не удастся, но и прорвавшись с боем, вовсе нельзя было гарантировать себе возможность отступления. Что, если и там не будет машин на ходу? Что, если там его будет ждать несколько сотен вооруженных и рассержанных базгулов? Все же есть за что…
Командующий замер, еще не до конца осознавая причину. Мужчина почувствовал, как по его позвоночнику пробежала целая волна мурашек.
Причиной им был знакомый символ — синий круг на красном фоне, перечеркнутый
В самом конце помещения, той его чести, куда не доставали остатки скудного освещения возвышался целый холм, покрытый засаленным куском брезента. Титус подцепил ту часть, что не до конца скрывала символ и не удержался от широкой улыбки.
— Допрыгался, ублюдок. — Сказал он почти ласково, обходя корабль старого недруга.
Этот символ и эту пташку командующий узнал бы из тысячи, ведь именно пирату Авелю Мэю он был обязан своей первой личной встречей с базгулами.
Все возвращается на круги своя. Все возвращается…
Обойдя корабль, До Готт забрался под него и спустя несколько долгих минут нашел то, что искал — технический люк. Разумеется, он не ждал чуда, но все же в тайне надеялся, что вот сейчас, именно сейчас, ему наконец повезет по-крупному.
И его надежды оправдались.
В пилотской кабине Аунтвуда — так когда-то звался этот малый ракетный корабль — жутко смердило гнильем и трупами. Командующий не стал врубать все освещение, ограничившись подсветкой приборов, но и в их свете было прекрасно видно следы бойни, которая произошла здесь когда-то очень давно. Кровь на стенах, заляпанные сиденья и панель, на которой осталась разложившаяся до состояния серого месева кисть руки. Борясь с приступом тошноты, До Готт снял со спинки одного из пилотских кресел забытую куртку и, вытерев как мог, обивку, сгреб остатки кисти с панели.
В ответ на команды нового пилота, корабль ожил. Заряд батарей был практически на нуле, но у Аунтвуда имелось кое-что поинтереснее обычной системы энергообеспечения — узконаправленный тинитовый реактор, опасный «вечный двигатель», запрещенный в пределах империи из-за убойной силы, которая высвобождалась в случае взрыва не очень-то и стабильной установки.
Оставалось самое сложное и действовать нужно было быстро.
С усилием выдохнув волнение, Титус До Готт запустил двигатель и продул фильтры, сметя с фюзеляжа брезент и старую пыль.
26. Вершители судеб
Впервые за все время своей службы на Танатосе-4 Руфус До Аннар был счастлив. Пожалуй, за исключением пары мелочей, все теперь было на своих местах. Два года назад, получив назначение на корабль, мужчина сразу понял, что ему не рады, и должность регуландация была услугой командующего До Готта его отцу, а вовсе не признанием его собственных заслуг.
Это ранило самолюбие и лишало желания работать, стремиться к чему-либо.
Все офицеры — Мон Арро, Ун Адд и в особенности это страшилище, Вар Аттра, смотрели на него сверху вниз. До Аннар чувствовал себя унизительно, выполняя доверенную работу на столь высоком посту, ведь что бы он не делал, на него смотрели, как на выскочку и за спиной наверняка показывали пальцем.