В глубь времен
Шрифт:
— Я родилась в Убежище на Пятом Уровне, через два года после третьей войны.
— Что? — удивилась Леонова.
— Какая война?
— Между кем и кем?
— Где находилась ваша страна?
— Кто был враг?
Вопросы посыпались со всех концов зала. Симон сердито встал. Элеа от боли сжала руками уши и вырвала слуховой аппарат.
— Прекрасно! Просто удивительно! Какой успех! — проговорил Симон.
Он протянул руку ладонью кверху к Элеа. Она положила на нее слуховой аппарат.
Симон подал знак Леоновой:
— Подойдите.
Леонова поднялась
— Вы прекрасно знаете, что Элеа не умеет пользоваться изолятором, — сказал Симон ученым. — Она получает все ваши вопросы одновременно! Вы это знаете! Мы вас предупредили! Если вы не можете хоть немного соблюдать дисциплину, я буду вынужден, как ответственный врач, запретить подобные сеансы! Я вас очень прошу, пусть мадам Леонова говорит от лица всех вас, и сама задаст первый вопрос. Потом ее место займет другой. Согласны?
— Ты прав, мой мальчик, — проговорил Гувер. — Давай, давай, пусть она говорит первая, моя красная голубка…
Симон повернулся к Элеа, протягивая ей на ладони слуховой аппарат. Какое-то мгновение Элеа оставалась неподвижной, затем она взяла его и снова вставила в ухо.
…Мужчина лежал на операционном столе. Он все еще был голый. Врачи и техники в масках возились вокруг него, крепя электроды, браслеты, присоски, контакты. Под немного приподнятую правую руку подложены подушки, поскольку она все еще была тверда как железо. На среднем пальце руки точно такое же кольцо, как у Элеа. Ван Хук, осторожный, как нянечка, заворачивает в ватные пакеты эрегированный член. Несмотря на все меры предосторожности, он все же сломал кусочек волосяного покрова. Он ругался по-голландски. Но Переводчик молчала.
— Ничего страшного, — проговорил Забрек, — это отрастет. В то время как все остальное…
— Смотрите! — вдруг проговорил Маисов.
Он указывает на солнечное сплетение.
— И здесь!..
— На груди…
— И здесь!..
— Левый бицепс…
— Черт! — говорит Лебо…
…Элеа вращала глобус с откровенным изумлением. Может, в ее время расположение материков было другим. Может, она не понимала, что синим цветом окрашены океаны, ведь в ее время их могли обозначать и красным, и желтым… Может быть, север рисовали внизу, слева или справа?
Элеа размышляла. Затем она протянула руку, еще раз крутанула глобус, и на ее лице отразилось узнавание…
Она взяла глобус за подставку и наклонила его.
— Вот так, — сказала она. — Он был вот так…
Несмотря на свое обещание, ученые не смогли сдержать приглушенных вскриков. Лансон направил камеру на глобус, и изображение появилось на большом экране. Глобус, лишенный равновесия, все еще имел северный полюс сверху, а южный снизу. Но они сместились градусов на сорок!
Датский географ Олофсен был в восторге. Он всегда поддерживал противоречивую теорию о смещении оси Земного шара
Элеа указывает на Антарктический континент и произносит: "Гондава!.."
На глобусе, который Леонова поддерживает в том положении, как ей показала Элеа, Гондава занимает пространство между полюсом и экватором. В целом умеренно теплая, практически тропическая зона!
Это объясняет разнообразную флору и фауну, обнаруженную подо льдом. Жестокий катаклизм сдвинул земную ось, изменив климат за несколько часов, а то и за несколько минут, сжег то, что было подо льдом, заморозив то, что пылало от жара, покрыв континенты океанами, вырванными из состояния инертности.
— Енисор… Енисор… — говорит Элеа.
Она что-то ищет на глобусе, но не находит…
— Енисор… Енисор…
Элеа крутила глобус в руках Леоновой. Огромное изображение глобуса вращалось на экране.
— Енисор — это Враг!..
Весь зал видел на большом экране, как Элеа ищет и не находит.
— Енисор!.. Енисор… А!
Изображение остановилось. На этот раз на экране появились обе Америки. Смещение земной оси очень сильно изменило их расположение. На самом деле северная часть находилась немного ниже, а южная немного выше, чем сейчас.
— Здесь, — говорит Элеа, — здесь не хватает…
На экране появилась ее рука с карандашом, который ей протянул Симон. Грифель захватил верхнюю часть Канады, прошел через Новую Землю, оставляя после себя широкую красную полосу, которая протянулась до центра Атлантики и дальше, резко уходя в сторону, соединилась с наиболее выдвинутой частью Бразилии. Заполняя огромный залив, который разделяет две Америки, она сделала из них один массивный континент, чрево которого заполнило часть Северной Атлантики.
Потом она бросила карандаш, положила руку на Большую Америку, которую только что нарисовала, и проговорила: "Енисор…"
Леонова поставила глобус на пол. Волна возбуждения прошла по залу. Как вдоль континента могла пройти такая брешь? Один ли катаклизм спровоцировал раскол Енисора и изменение земной оси?
На все вопросы Элеа отвечала:
— Я не знаю… Кобан знает… Кобан боялся… Именно поэтому он построил Убежище, где вы нас нашли…
— Кобан боялся чего?
— Я не знаю… Кобан знает… Но я могу вам показать…
Она протянула руку к предметам, положенным перед ней, выбрала золотой обруч, взяла его в обе руки, подняла вверх и надела на голову. Две маленьких пластинки плотно прижались к вискам. Третья прикрыла лоб чуть выше глаз. Элеа берет второй обруч.
— Симон… — проговорила она.
Врач обернулся к ней. Женщина надела ему второй обруч и большим пальцем опустила пластинку со лба на глаза.
— Спокойно, — предупредила она.
Элеа положила локти на стол и обхватила голову руками. Ее лобная пластинка оставалась поднятой. Она медленно закрыла веки, скрыв глаза ночи.