В глубине Великого Кристалла. Том 1
Шрифт:
— А откуда мы увидим? Что он, на свадьбу нас позовет?
— Может, кого и позовет. Кто не вредный…
— А кто вообще бывал в княжестве? — спросил Цезарь. — Мы так мало про него знаем…
— Я был один раз, — сообщил Филипп.
— Да, — подтвердила Лис. — Он соорудил себе из полотенец хоро-чуп вместо штанов и отправился. И притащил оттуда старинный глиняный кувшин. Бабушке, чтобы не ругала за полотенца.
Филипп не стал с ней спорить. Сказал спокойно:
— Я был с князем в Юр-Танка-пале.
— Ты везде успел… — усмехнулся Рэм. — А кроме Филиппа, никто не был. Напрашиваться неудобно, а князь не зовет… Может, стесняется, что у них средневековье…
Витька почему-то обиделся за Юр-Танку:
— В средневековье люди не глупее были.
— Я не говорю, что глупее. Просто техники никакой…
— Однако церковь на границе построили, всего за месяц. Без всякой техники, — заметил Ярик.
Быстро светало. У Башни всегда светает быстро. Через пятнадцать минут из-за холмов выползет малиновое солнце и тут же разгорится белым светом. Но все по-прежнему сидели у костра: не хватило короткой ночи. Рэм подбросил веток.
— Рэм, а почему ты решил, что Юр-Танка христианин? — спросила Лис.
— У него же образок. Там Божья Матерь и Младенец…
— Он в прошлый раз говорил, что это его мама, — как-то ревниво заметил Ежики.
— Он говорил: «Похожа на маму», — сказал Рэм.
Филипп завозился и проговорил с непонятным упрямством:
— Он же не может знать, похожа или нет. Она умерла, когда ему года не было. Разве он помнит?
— Портреты могли остаться, — терпеливо объяснил Рэм.
Филипп, видимо от досады, что не все ему известно про князя (хотя и друг считается!), возразил капризным голосом:
— Старинные портреты не бывают похожие. А фотографий у них там нету.
— Извини, Филипп, но ты несносен, — сказал Цезарь.
— А ты уж очень сносен!.. «Извини, пожалуйста».
— Нет, ребята, я все-таки ему всыплю, — печально пообещала Лис, и Филипп кубарем откатился от нее. Лис велела: — Иди сюда!
— Вон Юкки идет, — быстро сообщил Филипп. — И какой-то дядька.
…Юкки вел за руку высокого мужчину. Было уже совсем светло, золотилась кромка холмов, и все хорошо разглядели незнакомца. Это был высокий, очень старый человек. Седой, с длинным лицом и залысинами. В сером отутюженном костюме, который казался совершенно неподходящим тут, среди кустарников и камней.
Все встали. Юкки подвел незнакомца, посмотрел на него, на ребят. Сказал:
— Вот… Пришли…
В это время быстро подъехал Юр-Танка с девочкой. Девочка прыгнула в траву, подбежала к Юкки. Втиснулась между ним и незнакомцем,
— Здравствуй, князь, — сказал незнакомец негромко. — Здравствуйте, все… Я хочу с вами поговорить. Можно?.. Вы меня не знаете, но я вас знаю…
Все чувствовали неловкость, которая бывает, когда взрослый человек просится в детскую игру. Рэм ответил наконец:
— Пожалуйста.
Лис встряхнула и стала сворачивать плащ Юр-Танки. Потом, ни слова не говоря, отдала князю сверток. И остальные молчали. Тогда Юкки звонко проговорил:
— Ребята! Это же обязательно… Это про нас про всех!
Витька глянул на Цезаря, встретился с ним глазами. Оба поняли: «Что-то будет…» Витька сказал решительно:
— Давайте пойдем в Башню. Здесь такой сейчас сделается солнцепек…
Командоры
Расселись в пристройке на каменной П-образной скамье. Здесь стояла сумрачная прохлада. Между этой гранитной комнатой и главным помещением Башни не было стены. Все видели, как туда-сюда медленно ходит медный шар, опоясанный неразгаданной надписью. Он был зеленовато-черный, только вверху у стержня медь светилась, начищенная штанами Филиппа. Там горела желтая искра, солнце уже пробивалось в узкие окна. Луч упал и на лицо незнакомца, высветил резкие вертикальные морщины, впадины коричневых щек, бледную голубизну глаз. Человек этот не зажмурился, не отвернулся, только провел по лицу ладонью, словно стирал прилипшую паутину.
— Кто он такой? — громким шепотом спросил Ярик. На него посмотрели, и он смутился.
А незнакомец наконец улыбнулся:
— Я скажу, скажу… — Он придвинул к себе с одной стороны Юкки, с другой его сестренку. Опустил очень худые руки между коленями, смотрел перед собой. Но говорить не спешил.
Маятник отмерял тишину: семь секунд — щелчок, семь секунд — щелчок. И долго это было, но все молчали и почти не двигались, потому что понимали — пришло что-то очень важное. И вот, дождавшись очередного щелчка, незнакомец заговорил. Подышал на кисти рук (словно хотел согреть под коричнево-пятнистой кожей тонкие кости и жилы) и сказал:
— Меня зовут Павел Находкин… Павел Евгеньевич Находкин… Я был командиром звездного крейсера «Бумеранг», который впервые преодолел барьер скорости света… Впрочем, это не важно. Пожалуй, важнее другое: я похож на вас. Я ужасно стар, но внутри себя очень похож на вас, потому что крепче всего на свете помню, как был таким же, какие вы сейчас. Помню сильнее, чем время звездолетов… Хотя и это не так уж важно. Самое главное вот что: я один из последних настоящих Командоров… Вы слышали о Командорах?