В годы большой войны
Шрифт:
Шестого февраля Гитлер пригласил к себе Гиммлера и его начальника личного штаба Карла Вольфа — связного офицера между ведомством Гиммлера и главной ставкой. Был здесь еще фон Риббентроп, министр иностранных дел и главный советник фюрера по внешнеполитическим вопросам. Обдумывали последнюю ставку в большой игре.
Теперь Гиммлер готов был на все. С Гитлером или без него — лишь бы сохранить рейх. Не последнюю роль в принятом решении играли предсказания гороскопа, которые подкидывали ему сначала Гейдрих, потом Вальтер фон Шелленберг. Он еще раз послал в теперь уже разбитый Гамбург личного врача рейхсфюрера к прославленному астрологу и заручился еще одним гороскопом, говорившим о том, что именно ему,
Рассчитывать на прямые контакты с государственными деятелями западных держав не было ни смысла, ни времени. Лучше действовать через такого человека, как Аллен Даллес — он не дипломат — американский разведчик, ненавидящий русских большевиков.
«Фактически, — писал Даллес, анализируя позже минувшие события, — я был в значительно большей степени офицером разведки, чем дипломатом».
Судьбу рейха снова передавали в руки матерых шпионов — своих и англо-американских.
— Я раскрою вам свои глобальные планы, в соответствии с которыми вы должны действовать, — напутствовал Гитлер Карла Вольфа. — В самой Германии мы создадим три плацдарма: один в центре, под моим личным командованием, другой — на севере, в Шлезвиг-Гольштейне, и еще один на юге, включая в него альпийский редут… Взгляните сюда, — Гитлер подошел к карте и указал пальцем на расположение будущих плацдармов. — Мы отойдем в труднодосягаемые районы, оставив для встречи западных армий с русскими открытую, равнинную местность. Их торжество превратится в вооруженную потасовку. Вот тогда мы будем хозяевами положения… Понятно?! Ведите переговоры, тяните время, не допускайте безоговорочной капитуляции… Для полного успеха мне нужно шесть, максимум восемь недель. Действуйте!.. И имейте в виду: если ваша миссия провалится, я откажусь от вас так же, как отказался когда-то от Рудольфа Гесса…
В глазах Гитлера мелькнули угрожающие искры. Вскинув голову, он вышел из кабинета.
Генерал Вольф тайно уехал в Швейцарию. Но прошло около месяца, прежде чем ему удалось установить нужные связи. Два разведчика — Даллес и Вольф — долго шли навстречу друг другу. В игру были втянуты многие. В подготовке предстоящей встречи принимал участие даже представитель Ватикана — барон Луиджи Парилли, итальянский промышленник и коммерсант, состоящий в личных камердинерах римского папы Пия Двенадцатого.
В канун очередной встречи Даллес сидел за работой, и настольная лампа освещала его сосредоточенное, неподвижное лицо. Его тень, падавшая на стену, усиливала выступы надбровных дуг, и казалось, что на стене вычерчен профиль пещерного человека — низкий лоб, тяжелые скулы и лохматые, как у гориллы, брови.
Не доверяя никому тайны, которой он обладал, Даллес сам готовил донесение в Вашингтон. Писал и думал: донесение надо составить так, чтобы предстоящая операция не вызвала в Вашингтоне в последний момент каких-либо возражений.
И вот они встретились — Аллен Даллес и Карл Вольф — в Цюрихе на конспиративной квартире. Начавшиеся переговоры назвали операцией «Кроссворд».
Начальник личного штаба Гиммлера выдвинул заманчивые предложения. Разговор шел о сепаратном мире, о прекращении боевых действий на итальянском фронте. В результате этого англо-американские войска могли бы свободно продвигаться в Италии, Австрии, на Балканах, в самой Германии. Немецкие войска не станут этому препятствовать… Для себя германские представители выпрашивали только одно — позволить немецким войскам отступить в Юго-Западную Германию. Там они станут ждать дальнейшего развития событий, не вмешиваясь в боевые действия англо-американских вооруженных сил.
Капитуляцию можно осуществить через командующего войсками на итальянском фронте фельдмаршала
Переговоры Карла Вольфа вскоре дали конкретные результаты. Большое наступление англо-американских войск в Италии было отложено, а пока шли переговоры, германская ставка смогла перебросить из Италии на Восточный фронт три полнокровные дивизии… Все это вселяло надежды на успех большой игры.
Аллен Даллес держал в курсе дела командующего объединенными войсками фельдмаршала Александера, а тот сообщал о новостях в Лондон штабу англо-американских войск. В одном из сообщений Александер докладывал:
«Вольф дал понять, что он готов достигнуть соглашения относительно условий прекращения военных действий в Италии и надеется, что эти условия могут стать образцом для применения на других фронтах!»
Даллес не таил своих мыслей в служебных донесениях.
«Если мы вынудим немцев немедленно капитулировать, войска союзников первыми оккупируют Триест — ключ ко всей Адриатике. Если же этого не произойдет, то Советская Армия или народно-освободительная армия Югославии войдут в Триест раньше нас».
Все это будто бы шло как по писаному. Настораживало только одно — почему Вольф тянет с подписанием акта? И вдруг секретнейшая радиограмма из Вашингтона:
«20 апреля 1945 года. Срочно, совершенно секретно.
Американская миссия. Берн.
Объединенная группа начальников штабов сегодня направляет письменный приказ немедленно прекратить все контакты с германскими эмиссарами. Поэтому Даллесу надлежит немедленно прервать такие контакты».
Сепаратные переговоры велись втайне, за спиной Советского Союза. Гитлер, казалось, добился цели — расколол единство своих противников. Но выяснилось, что содержание переговоров германского эмиссара Вольфа с Алленом Даллесом каким-то образом стало известно Москве.
Советское правительство заявило протест по поводу сепаратных переговоров в Швейцарии и потребовало, чтобы в переговорах принимали участие представители советского командования.
Опубликованная после войны переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем раскрыла многие детали операции «Кроссворд».
25 марта 1945 года в Москву поступило послание Рузвельта:
«Посол Гарриман сообщил мне о письме, которое он получил от г-на Молотова, относительно производимой фельдмаршалом Александером проверки сообщения о возможности капитуляции части или всей германской армии, находящейся в Италии. В этом письме г-н Молотов требует, чтобы ввиду неучастия в этом деле советских офицеров эта проверка, которая должна быть проведена в Швейцарии, была немедленно прекращена…
До настоящего времени попытки наших представителей организовать встречу с германскими офицерами не увенчались успехом, но по-прежнему представляется вероятным, что такая встреча возможна».
Лично и секретно от Маршала Сталина Президенту Рузвельту.
29 мая 1945 года.
«Я разобрался с вопросом, который Вы поставили передо мной в письме от 25 марта сего года, и нашел, что Советское Правительство не могло дать другого ответа после того, как было отказано в участии советских представителей в переговорах в Берне с немцами о возможности капитуляции германских войск и открытии фронта англо-американским войскам в Северной Италии…
К Вашему сведению, должен сообщить Вам, что немцы уже использовали переговоры с командованием союзников и успели за этот период перебросить из Северной Италии три дивизии на советский фронт».