В голубом глазу
Шрифт:
а на дне морской глубины
покоится тело, свободное от души.
«Узор»
тонкость рук заплетается
в незамысловатый узор,
он по сторонам озирается,
выискивая подвох.
звезды спрятались в облака,
вода из колодцев ушла,
звери и люди в могилах лежат -
живые, но смерть пришла их забрать.
на дальнем краю Земли,
где блещут у ног слёзы воды,
останусь.
не будет больше ни
и там состарюсь.
«Дорога»
коровы мычат на лугах,
я на поезде тихо мчу,
поля отражаются в зеркалах
и я что-то под нос шепчу.
много часов в пути,
на остановке опять ни души,
солнце раскалило асфальт -
прогревается твердь Земли.
на русской землице -
пшеница,
из русской землицы -
темница.
ноги намертво затекли,
на соседей – недолгий взгляд,
а за окном текли
реки и горы в ряд.
сколько здесь я уже?
будто бы в вечном сне,
поезд скрипит в ответ:
«конечной станции нет».
«Красный мак»
красный мак в захолустном поле,
ты взойдёшь под горящим солнцем
в конце жизни, по счету – девятой
как у кошки чёрной – «проклятой».
красным маком светились щёки
под тем небом, расшитым звёздами
тогда ночью разразились салюты,
и отсчёт начался с той минуты.
красный мак расцветёт в этом поле,
он заметен глазам в иссушенном море,
он горит, как в тот самый день,
расшитый красными нитями гобелен.
***
за чешуей – чешуя,
своё тело очищу я,
от царапающих песчинок,
от щекотливых соринок.
как змея, шепчущая Адаму,
что скользила по Саду,
заплетусь в узелок
и чешую – прочь.
не найти мне пристанища,
что укроет и взрощет,
уплыву я морями же,
что никто не воротит.
земля народу обещана,
там найду уголок.
тихий ветер, мне шепчущий
весточки из далёка.
упокоит лишь море.
колышется -
мой одиночества край.
в тишине мне услышится -
«сердца стук – замирай».
миноры и протяжный плачь,
из леса тихо звучат.
там храм стоит на горе,
а к нему – лестница из морей.
там мудрец из прошлой жизни,
сидя тихо, улавливая брызги,
он сидит неподвижно,
и читает бесконечную книжку.
там круглый год – и солнце, и тьма,
я загляну туда перед смертью,
и будет полна моя голова
предзнаменований бедствий.
я поднимусь туда на лета’
там
и лестница из морей
расступится, как сказал Моисей.
«Птицы сиживают на деревьях»
а птицы сиживают на деревьях,
и вагоны мчатся по рельсам,
они выстроились друг за другом,
вереница из окон по своему маршруту.
чёрный кот пересёк мне дорогу,
я подумал, что и так немила
жизнь моя,
чёрный кот не испортит погоду,
здесь и так – дожди год за годом.
а птицы летят с громким криком,
будто предвещая беду,
эти птицы мечутся в многоличии
принимая все формы в бреду.
колышется пшеница из золота,
у полей я не вижу конца,
этот сон -
мой самый страшный кошмар.
***
темно. жёлтые огоньки
по дороге всматриваюсь в дома,
хочу оказаться в другой стране,
хочу, чтобы спутались берега.
московский ювелирный завод,
бар.
библиотека, выставленный вон комод,
сад.
торговый центр Цветной, лицей.
мы едем в поисках панацеи.
дети рисуют на запотевших окнах,
за детьми бежит по небу луна,
взрослые смотрят просто,
взрослые не хотят просыпаться с утра.
***
воспоминания с запахом.
детали.
место и время занято,
часами.
в особенности и тонкости
не вклиниться,
в уже отстроенный дом
не добавить кирпичика.
как пахнет время и город разный?
песня навяжет образ.
как звучит Питер, дом трёхэтажный?
картинка ударит в ноздри.
воспоминания с запахом.
«Обратная сторона Земли»
оборотная сторона кремля -
там, где никто не ходит,
обратная сторона земли -
там, где никто не молит.
аллея музеев в белоснежных колоннах,
памятники за заслуги.
по этим дорогам пустуют люди,
а я проезжаю мимо, спеша в пустырь.
каменные замки умерших людей,
где никто никогда не жил.
замки забросили с первых камней,
и в кольцо закрутился дым.
синекрасные ласточки из света и бликов,
пролетают мимо.
по глазам и в глазах я увижу,
улавливая пантомиму.
«Пары»
сладость и радость,
слепота и безумие,
солнце и значимость,
любовь и разумие.
«ква» жёлтой лягушки,
свет от лампы,
поклон сухой старушке
и зелень пальмы.