В горах ближе к небу
Шрифт:
«Выходит… я чуть ли не способствовала „помешательству“ господина Ревина, — ужаснулась она. — Какой конфуз!»
— Этого не может быть! — вмешался в ход ее рассуждений Самойленко. — Совершенно исключено. Не знаю, как у тебя, а мою клиентуру в основном составляют нервные дамы. Уж они-то первые забили бы тревогу. Будь уверена. Если бы хоть у одной началось нечто подобное, — я имею в виду галлюцинации, — кипеж бы подняли такой, что…
— Ага! Значит, все-таки галлюцинации? — воскликнула Закревская.
— Я просто воспользовался твоей терминологией, —
— Нуда, разумеется.
— Можешь иронизировать сколько угодно, но на наших пациентов шар никакого воздействия не оказал. Я уверен.
— Поразительная разборчивость, ты не находишь? Олег Иванович в задумчивости покусывал палец.
— Ты высказала очень ценную мысль, которая мне не приходила в голову. Действительно, почему шар никак не повлиял на наших пациентов? Тут что-то есть…
Самойленко погрузился в размышления. Он обожал всему находить объяснения.
— Я понял! — завопил он, вскакивая с кресла и потирая руки. — Понял! Все дело во времени. Кристалл может как впитывать, так и передавать накопленную информацию, но для этого надо долго находиться рядом. Возможно, процесс ускоряется, если сконцентрироваться на кристалле или… обладать определенными способностями.
— Какими?
— Ну… не знаю. Сильным энергетическим полем, например.
Закревская устало вздохнула. У нее разболелась голова.
— Все, хватит! — решительно сказала она, поднимаясь. — Мне пора домой. Пойду высплюсь как следует…
Самойленко, поглощенный своими мыслями, даже не заметил ее ухода.
Ангелине Львовне не хватало Марата. Она привязалась к нему сильнее, чем хотела. Придя домой, она проверила автоответчик. Калитин не звонил. Если там, где он находится, нет сотовой связи, то обычная должна бы быть.
— Значит, он просто забыл обо мне… — вслух произнесла она, подавляя разочарование.
На тумбочке, рядом с настольной лампой, лежали исписанные Маратом листки. Ангелина Львовна решила перечитать его «опусы». Кажется, там тоже шла речь о каких-то кристаллах. Рожденная его воображением действительность захватила ее. Она переживала происходящее вместе с ним, проникаясь его чувствами и стремлением к некой неосознаваемой тайне…
— Что он искал? И нашел ли? — прошептала она, как будто речь шла о реальных событиях.
Так, с мыслями о Марате, она наконец уснула. Тревожная, беспокойная ночь пролетела быстро.
На Москву опустился предрассветный туман. Город тонул в розовой дымке…
Глава 13
Касса охватило лихорадочное желание спастись, во что бы то ни стало. Хетт должен помочь ему.
Секретарь Вальганиуса, казалось, ничего вокруг не замечал. Он уже считал себя мертвым, а мертвому все равно.
— Хетт, дружище, очнись! — Касс потряс приятеля за плечи. — Ну, что с тобой? Разве ты не хочешь жить?
Тот никак
— Ладно! Тогда скажи мне, где Магистр держит свой корабль? Ты ведь знаешь! Не можешь не знать…
Хетт наклонился к самому его уху и что — то прошептал.
Касс решился.
— Спасибо, Хетт! — искренне поблагодарил он и обнял приятеля. — Наверное, я еще не до конца понял, что ты сделал для меня. Прости, если что не так.
Он увлек Хетта к приткнувшемуся у тропинки сетлею. Грохот водопада провожал их, как прощальный салют.
— Поехали. Тебе куда? — спросил Касс.
— В усадьбу Вальганиуса…
— Тогда я высажу тебя на центральной улице, а оттуда ты сам доберешься. Тебе ведь некуда спешить?
Хетт ничего не ответил. Он удивлялся тому спокойствию, с которым воспринимал происходящее.
Расставшись с Кассом на главной улице Жада, Хетт почувствовал облегчение. Панический страх начальника колонии раздражал его. Вряд ли он отдавал себе отчет, зачем рассказал Кассу о надвигающейся катастрофе. Может быть, хотел сделать напоследок что-то хорошее…
Жители города ничего не подозревали. Им было невдомек, что скоро они все погибнут. Повсюду горели огни, из маленьких ресторанчиков доносилась музыка, по тротуарам прогуливались праздные, нарядные горожане. Все как всегда. Так было, так будет и впредь…
А вот и нет! Скоро, очень скоро наступит страшный, неотвратимый конец.
Хетт брел по знакомым с детства улицам, как чужой. Прохожие казались ему призраками ускользающей жизни. В сознании Хетта ни самого города, ни его обитателей уже не существовало…
Секретарь Вальганиуса ни о чем не жалел. Он прижимал к груди небольшой медальон, внутри которого хранился срезанный им завиток чудесных волос той, которая завладела его сердцем. Он решил, что останется с ней до самого конца. Ей не будет одиноко.
По дороге в усадьбу Хетт думал, как обмануть уффов — безумных стражей Магистра. Он не хотел тратить оставшееся драгоценное время зря. Лучше провести его рядом с ней. В той части замка, где Вальганиус устроил секретную комнату, уффы бывали редко. Стоило пробраться незамеченным к заветной двери, и дело сделано. Войти он сумеет. Секретарь привык использовать трейл, чтобы узнавать постоянно меняющийся код замка.
Теперь, когда конец был близок, страх Хетта перед Магистром и его слугами притупился. Он решительно вошел в комнату хозяина и взял трейл. В кристаллической памяти прибора ему без труда удалось отыскать то, что нужно.
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, секретарь выскользнул в коридор и направился к вожделенной двери. В секретной комнате было полутемно…
— Видишь, я быстро вернулся, — с трепетом в голосе произнес Хетт и замер.
Он чувствовал, как теплая волна нежности затапливает его. Это происходило каждый раз, стоило только ему увидеть…