В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
— А он и не смотрит, — разогнулась с веником Рита, прежде чем Сергей успел что-либо ответить. — Да, Сережа?! Ты что, отец?! Все хорошо! Все дома!.. Все нормально… Ну вот, порезалась!
В кухню вошел Виктор, налил из чайника чайной заварки, полную чашку. Выпил. С улицы послышался гудок тепловоза, Виктор подошел к окну и закричал в ночь:
— Не гуди ты! Сейчас! — Он повернулся к родителям; — Так! Все! Я уезжаю!
— Куда?! — опешила Рита. — Как?!
— Домой… — Виктор
— Ты чего? Как же это? — спросил отец.
Виктор начал терять терпение:
— Ты не понимаешь, да?! Меня с работы выгонят!
— Ну позвони, договорись…
— Я уже сто раз звонил, договаривался!..
— На ночь глядя?.. Куда? — Рита металась по кухне, снимала с подоконника банки с соленьями и компотами, заворачивала в газеты, укладывала в большую сумку. — Не предупредил… Как так можно… Я ж банки накрутила…
— Ну какие банки! Мам! Ну тепловоз стоит! Какие банки?
— Мишечке ж!!
— Ладно! Быстрее!
Рита торопливо сложила все банки, сумка сделалась неподъемной.
— Ой, боже ж мой, как ты ее потащишь? — запричитала она.
Виктор поднял сумку, поставил, вытащил трехлитровую банку с маринованными помидорами.
— Сынок!!
Помидоры живописно плавали среди соцветий укропа и долек чеснока. Виктор не выдержал и пихал банку обратно в сумку.
Николай Семенович растерянно следил за сыном.
— Так!.. К Вере сейчас не входите, — сказал Виктор. — А то начнете…
— Витя, что с ней? — робко спросила Рита.
Отец вдруг все понял… От этого заломило в груди, начала кружиться голова.
— Она что? — хрипло спросил он. — Отравиться хотела, да?
— Да с чего ты это взял?! — заорал на него Виктор. — С чего?! Все в порядке!
Отец потушил папиросу. Посмотрел на сына, на жену, на Сергея:
— Вы чего думаете?.. Я тюрьмы этой вашей сраной испугался? А?..
Все молчали.
— Да я и там шофером буду! Не пропаду!.. С вами!.. С вами что будет!
Сергей встал, открыл в мойке холодную воду. Сунул под струю голову.
— Успокойся, Коля… Слышишь, — попросила мужа Рита. — Потом…
— Все! — Виктор пристроился к сумке, понял, как удобней нести ее. — Поехал я… И вы тут… вообще… Разберитесь как-нибудь между собой… Чтоб без уголовщины.
Он поцеловал мать и направился к выходу.
Открыл замок, но в последнюю минуту вернулся в большую комнату, выгреб из ящика все лекарства и забрал с собой…
Рита смотрела в окно, как сын бежит к тепловозу. Как ругается с ним, высунувшись из кабины, машинист.
Состав тронулся с места…
Отец и Сергей молча сидели за столом. Вода с волос капала на плечи Сергею. Он вытер лицо рукавом.
— Завтра мне на
— Сейчас, — ответил Николай Семенович.
— Ну все. — Рита оглядела коридор, кухню. Вроде все было прибрано. — Пошла я… Спокойной ночи… Ты, Сережа, тоже ложись…
Рита опять вздохнула. Постояв в нерешительности перед дверью в комнату Веры, не осмелилась войти.
В спальне она легла в кровать, закрыла глаза и тут же уснула. Давно уже она так не засыпала. Обычно перед сном болезнь напоминала о себе…
Николай Семенович закурил опять. Тошнота и головокружение постепенно прошли. Надо бы сходить к врачу, узнать, почему это. Хотя и так понятно. А с Виктором о своем здоровье он так и не поговорил…
Сергей прислонился к стене, прикрыл глаза.
По коридору тихо прошла Вера в халате и накинутой поверх него теплой кофте.
Из алюминиевой кастрюли на плите зачерпнула половником компот, плеснула в чашку, осторожно выпила. Посмотрела на отца, на Сергея.
Отец глядел на нее.
Она улыбнулась слабо и сказала:
— Идите спать…
Сергей поднялся.
— Сейчас, — кивнул отец. — Докурю…
Вера лежала с открытыми глазами, смотрела на газовый факел за окном. Сергей сидел рядом.
— Не холодно тебе? — спросил он.
Вера не ответила, моргнула, из глаз потекли слезы. Сергей осторожно провел рукой по ее щеке, по волосам.
— И чего ты пришел? — спросила Вера.
— Страшно стало…
Она помолчала, потом спросила:
— Ты любишь меня?
Сергей не ответил. Вздохнул только.
Николай Семенович курил.
Почему-то вспомнилась мать. Молодая, с грудным братом на руках. Стоит на берегу и улыбается. А он — маленький, года четыре — бежит к ней по песку Волны щекочут босые пятки, ноги вязнут и песке, бежать трудно. Солнце слепит. Вдруг кто-то сзади подхватил, поднял его. Он не видит, что это отец, но чувствует, что это он. Смеется… и так спокойно ему, хорошо… И мать все ближе, ближе…
Он редко вспоминал мать. Да и вообще редко думал про свою жизнь. И вспоминать особенно нечего было.
Вера очень стала похожа на его мать. Первый раз это пришло в голову…
Мать умерла, когда ему было пятнадцать лет. Через три года умер отец, и он остался с тремя братьями, младшему было десять лет… Больше всего он боялся, что они сядут. Сплошь и рядом соседские парни из Новоселовки садились за хулиганство, воровство, убийство по пьянке. Кто на восемь, кто на десять лет, а кого-то искал уголовный розыск. Братья уцелели. Это была его заслуга. Все стали людьми…