В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
— Вот и все, маленькая моя, все хорошо, — чувствуя, как сам слабеет. Больше всех на свете он любил ее — свою дочь, крови-ночку.
— "Боже мой! Господи! Помоги мне Боже, — писала Вера на листке в клетку одни и те же слова. Исписав страницу, перевернула, и опять с начала строчки: — Боже мой, помоги мне!.."
На кухне радио бубнило о трудовых достижениях сельских тружеников. Гремела посудой Рита. Она собирала передачу Сергею
Обхватив руками ноги, Вера сидела под кустом во дворе краеведческого музея. Пекло солнце, и над раскаленным гравием струился горячий воздух. Поэтому снизу очертания каменных баб были немного размытыми.
Приплелся одурелый от жары пионерский отряд. Впереди экскурсовод с указкой. Остановились у орудия, выстроились полукругом, стали слушать.
— Это пулемет марки "Максим", — сказала экскурсовод. — Во время боев за установление в нашем городе советской власти герой-большевик Жмыря был пулеметчиком…
— А это что? — спросила одна из девочек, указывая на каменных баб.
— Древние идолы. Им поклонялись скифы, кочевые племена, которые населяли нашу землю много лет назад… — Экскурсовод увидела Веру. — Девушка, здесь сидеть запрещается! Встаньте сейчас же!
Вера медленно встала и побрела по улице.
Вера глядела с перрона вниз на рельсы, блестящие под солнцем, на мусор между шпал. Показалась электричка, загудела, приближаясь к платформе. Вера пристально на нее смотрела.
Электричка остановилась, раскрылись двери. Вера вошла, села у окна.
Вагон постепенно наполнялся людьми.
Напротив, аккуратно расправив широкую юбку, села соседка Ира со своим бессмысленно улыбающимся мужем.
— Верка, ты куда едешь?.. А нас из больницы выписали, — кивнула она на мужа. — Родителей едем навестить…
Вера молча встала и вышла из вагона. За ней с шипением захлопнулись двери. Поезд медленно тронулся.
В кабинете стояли два стола, за которыми работали два следователя — мужчина и женщина. Они работали вдвоем, потому что в районном управлении внутренних дел не хватало помещений. И потом так труднее было брать взятки.
Вера давала показания мужчине.
— Жили мы плохо… — тихим голосом с большими паузами говорила Вера. — Из-за него… Часто возникали скандалы. Он доводил отца, иногда меня бил. Отец сердился… Он делал это нарочно… Ему это нравилось…
— Кому?
— Сереже.
Дверь кабинета медленно раскрылась, и на пороге появился Толик. Вера замолчала. Толик кашлянул и протянул замусоленную
— Здравствуйте, я вот повестку получил по делу Алхим-ченко…
— Фамилия? — спросила следователь-женщина — молодая блондинка, которая до этого молча писала что-то свое.
— Алхимченко…
— Не отвлекайтесь! — сказал Вере ее следователь. — Скажите, отец ваш часто пил?
— Нет.
— Сколько раз в неделю?
Вера пожала плечами.
— Ладно, продолжайте…
Вера молчала. Толик сел на стул рядом с ней и лучезарно улыбнулся своей блондинке. Но она никак не отреагировала, и это ему не понравилось.
— Год рождения? — спросила она.
— 1970 год.
— Образование?
— Десять классов.
— Место работы?
— Повестку жду… В армию…
— Это работа такая?
— Я повестку жду… Временно не работаю!
— Тунеядствуете?
— Нет. Я жду!
Кабинет был довольно уютный. На подоконнике красовались цветы в глиняных горшках, в аквариуме плавали рыбки, на холодильнике стоял гипсовый бюст Ленина, а стену украшал календарь-плакат с популярным артистом-кинорежиссером.
Иногда следователи проводили одновременно очные ставки. Каждый свою. Тогда кабинет напоминал сумасшедший дом, в котором люди говорили все разом и все разное.
— Ну я вас слушаю, — сказал следователь Вере.
— В тот вечер у папы был день рождения. Мы все сидели за столом… Ужинали… Вот…
— Это понятно.
— Ну он бросился на меня с кулаками! Отец вмешался и велел прекратить безобразие.
— Ага, — следователь стал печатать на машинке Верины слова.
В это время Толик, возбужденно жестикулируя и задевая локтем Веру, рассказывал:
— Ну выпили мы, девушки с нами! Тут подходит Чика и говорит… Он за соседним столиком сидел, ну вот, говорит: "Отдай долг!" Я говорю: "Какой долг! Не знаю! Отстань!" А он пристает: "Отдай! Отдай!"
— Чика — это кто? — спросила следователь.
— Вер, Чику как звать? — повернулся к Вере Толик.
— Остапчук. Валера… — подсказала Вера.
— Да! Валера Остапчук! — обрадовался Толик.
— Не отвлекайтесь, — сказал Вере следователь. — Продолжайте.
— Ну тогда Сергей запер его в ванной…
— Отца?
— Да, — кивнула Вера.
— Ну вот, — продолжал Толик. — Остапчук Валера говорит: "Пепельницу дай!" Покурить ему захотелось, а стряхивать некуда. Не в тарелку же… Ну я и кинул ему пепельницу…
— С какой стороны сидел Остапчук?
— Справа.
— Почему же вы бросили пепельницу влево?