В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
— А.
— Чика приехал.
— Ну и что?
— Как что?! Вер!.. Ну ты… — Толик вздохнул. — Поговори с ним… Мне долг платить нечем… Вер, ты же виновата?..
— Я?!
— Я тебе поверил как другу, а ты… Потеряла… Вер, это его же доллары… Ну поговори с ним…
— Хорошо, увижу — поговорю.
— Ты с ним завтра поговори… Тебе он ничего не сделает. А меня зарежет… Честное слово, Вер! Слышишь, Вер?
Вера смотрела на Андрюшу.
— А?! — переспросила
— Поговоришь?..
— Андрюша, давай, давай, спускайся ко мне! — кокетливо звала она. — Молодец! Мне скучно здесь… Придумай что-нибудь…
Вера и Андрюша в обнимку брели по пирсу и пели песню. Вечерело. Плескались волны. На пирсе стояли рыбаки, которым попадалась в основном противная пучеглазая рыба — бычок. Дойдя до конца пирса, Вера и Андрюша постояли немного, глядя на заходящее солнце. Вдруг Андрюша резко прижал Веру к себе.
— О-о-о! — застонала она. — Не могу больше… Надоел! Андрюша выпустил ее, отошел, снял ботинки и прыгнул в воду.
— Эй! Ты чего? — крикнула ему Вера.
Андрюша не отвечал, он изо всех сил колотил по воде руками и ногами.
Вера постояла, посмотрела на беснующегося Андрюшу, махнула рукой и сказала:
— Ладно, матрос, не грусти!.. Помни берег родной, — и пошла обратно.
Вера стояла у общежития металлургического института. Входная дверь была заперта изнутри стулом. Положив голову на стол, спала бабка-вахтер.
Вера постучала, подергала дверь. Бесполезно.
Окно в комнате Сергея было раскрыто.
— Сережа! — позвала Вера. — Сережа!
В окне появился заспанный Сергей.
— А я тебя люблю!
Сергей приложил палец к губам, жестом показал, чтобы Вера подошла к другой стороне здания. Там к одному из окон второго этажа была прислонена деревянная лестница.
— Все, понял!.. "Беззащитный человек, — бормотала она, карабкаясь по перекладинам, — утопает в море. Хоть улыбка на лице… А какое горе!"
Сергей встречал ее у окна.
Вера наконец дошла до него, прижалась и прошептала:
— Здравствуй! Какой же ты теплый…
Николай Семенович и Вера ехали на грузовике в аэропорт встречать Виктора. Вера смотрела в окно, а отец ругал ее, заводя сам себя:
— Мать всю ночь глаз не сомкнула. Тебя высматривала!
— Вы ж знали, где я была.
— Знали! Знали!.. А вот где потом была?! Андрей в полодиннадцатого дома был. Мокрый весь… Почему он мокрый-то был?
Вера ужасно хотела спать.
— А? — переспросил отец.
— Вот сам и спроси, чего он был мокрый…
— Я спрошу. Я все узнаю…
Вера отворачивалась.
Их обогнали зеленые "Жигули". Водитель-женщина покрутила пальцем у виска. Николай Семенович увидел, рассердился теперь на эту женщину и помчался вслед.
— Во всем решила на подругу свою походить! Да?! — Он посмотрел на Веру, потом на дорогу и сосредоточенно добавил газу. — Вызов пришел из училища?
Вера открыла слипающиеся глаза и с тоской посмотрела на отца.
— Вызов пришел, я спрашиваю?!
— Не знаю.
— Не знает она! Погоди, Виктор приедет, он все узнает! Пусть посмотрит, что из тебя выросло!
Машина взвыла, но "Жигули" они все-таки настигли и обогнали.
Тут Николаю Семеновичу пришла в голову новая мысль. Он резко свернул к обочине и остановился совсем. Раздраженно загудев, "Жигули" обогнали их во второй раз.
— А ну-ка поди сюда, — сказал отец Вере.
— Ну ты чего?
Вера не шевелилась.
— Дыхни, кому сказано.
— ГАИ, что ли? Проверять будешь? Сам дыхни!
— Я кому сказал! — Отец приблизил к Вере свое лицо. Вера дыхнула с достоинством и снисхождением.
— Еще раз!
Она дыхнула еще. Отец разочарованно отвернулся.
— Самолет уже приземлился, — сказала Вера.
Николай Семенович завел машину…
Обратно ехали втроем. В середине Виктор. Он был невысокого роста, похож на отца.
— Чет ж Соню-то не привез? — спросил Николай Семенович.
— А? Соню-то чего не привез? — повторила Вера.
— Мы с ней решили дать друг другу небольшой отдых, — ответил Виктор.
— Не понял, — сказал отец.
— Сложно объяснять.
— Пацана бы хоть захватил…
— Фу какая жара тут у вас! — Виктор покосился на Веру. — Как живешь?
— Лучше всех! — мрачно ответила Вера.
— Распустилась! — сказал отец.
Вечером всей семьей сидели за столом.
Мать, счастливая, в нарядном кримпленовом платье зеленого цвета, бегала из кухни в комнату с кастрюльками и тарелками, подкладывала сыну лучшие куски. А Виктор, разрумянившись, благодушно говорил с присущими ему занудными интонациями:
— Вы должны понять, что ребенок в семье не только объект, который надо постоянно контролировать. Что-то требовать от него. Он сам должен быть и требователем, и контролером. В семье должны быть дни, когда главный распорядитель, например, отец. Тогда все слушаются отца. А на следующий день главный распорядитель — Вера. И все слушаются Веру…