В гостях у эмира Бухарского
Шрифт:
Въ качеств походнаго метръ-д’отеля (достарханчи) сопровождалъ насъ, по назначенію бухарскаго правительства, одинъ эсаулъ-баши, всегда лично вносившій и ставившій предъ княземъ почетное блюдо плова и распоряжавшійся во время стола остальною прислугой. Джентльменскій видъ, манеры и вообще умнье держать себя просто, но изящно и всегда съ чувствомъ собственнаго достоинства, сказывались въ этомъ азіят такъ рельефно, что не могли не обратить на себя наше вниманіе. По этому поводу произошелъ у насъ съ княземъ разговоръ, Начавшійся съ высказаннаго мной удивленія, откуда эти азіяты, люди, которыхъ въ Европ считаютъ варварами, полудикарями, усваиваютъ себ такой тактъ и полныя благороднаго изящества манеры. Мысли, высказанныя въ отвтъ на это княземъ, очень понравились мн своею оригинальностью, и мн кажется, что его выводы вовсе не парадоксальны, напротивъ, въ нихъ чувствуется нчто основательное; сущность ихъ сводится вотъ къ чему:
Азія искони была и остается
101
Годфридъ Прельн первый установилъ правила и законы турнира. Что же касается поединковъ, то правила «Pandectae triumphales» были изданы въ 1686 году. Послдній турниръ, достопамятный тмъ, что на немъ Монгомери смертельно ранилъ французскаго короля Генриха II, былъ въ 1669 году, и съ тхъ поръ турниры замнились каруселями.
Еще характерная черта.
Понадобилось намъ для вьюковъ кошмы и веревокъ. Послали на базаръ, гд всего этого добра нашлось вдоволь. Отобрали наши посланцы сколько было нужно и спрашиваютъ, что стоитъ.
— Ничего.
— Какъ такъ ничего?
— Ровно ничего не стоитъ. Вы наши гости, вы въ дорог; вамъ въ пути понадобилась вещь, вы ее спрашиваете; мы вамъ даемъ ее потому, что вы наши гости. Мы ничего взять съ васъ за это не можемъ.
— Однако, все же…
— И не спорьте, все равно не возьмемъ.
Нечего длать, пришлось принять необходимое намъ въ подарокъ и отплатить купцамъ халатами. Положимъ, получить халатъ гораздо выгодне, чмъ базарную цну за такой нехитрый товаръ; но вдь купцы не могли же разсчитывать наврняка на то, что наша прислуга доведетъ до свднія главнаго посла о нежеланіи ихъ получить за уступленный товаръ плату; естественне съ ихъ стороны было бы предположеніе, что прислуга покажетъ товаръ купленнымъ, а деньги положитъ себ въ карманъ. Стало быть, тутъ уже прямо проявляется древній азіятскій обычай относительно правъ и обязанностей гостепріимства, обычай подтверждаемый Кораномъ.
Въ Карабах, между прочимъ, впервые довелось мн на опыт познакомиться съ отвратительными качествами стоячей воды, свойственными большинству средне-азіятскнхъ «хаузовъ». Хаузъ, это небольшой прудокъ, выкапываемый посредин двора и обыкновенно осняемый нсколькими старорослыми ветлами. Безъ подобныхъ хаузовъ не обходится здсь ни одна мечеть, равно какъ и большая часть медрессе. Вода, проводимая въ нихъ изъ арыковъ, освжается рдко, а между тмъ служитъ къ удовлетворенію всхъ домашнихъ надобностей, отъ питья и парки до обязательныхъ омовеній. Утромъ я захотлъ было помыться, но чуть поднесъ къ лицу пригоршню воды, какъ меня ошибло ея отвратительнымъ запахомъ органической гнили, смшанной съ тухлыми яйцами. Пришлось оставить всякую дальнйшую попытку къ умыванью, тмъ боле, что на требованіе мое перемнить воду мн отвчали, что другой воды нтъ во всемъ мстечк и что эту самую мы употребляли и въ нищ, и въ ча. Чай однако же былъ беэъ всякаго запаха, равно какъ и шурпа. Оказалось, что въ прокипяченомъ вид
18-то января.
Выступили съ ночлега въ семь часовъ утра, при сильномъ морозномъ туман, который совершенно скрывалъ не только всю окрестную мстность, но и джигитовъ, скакавшихъ шагахъ въ тридцати впереди позда. Путь въ молочно-бломъ туман продолжался на разстояніи 2 с половиною ташей (20 верстъ), до селенія Чимъ-курганъ, гд, по распоряженію сопровождавшаго насъ караулъ-беги, назначенъ былъ часовой роздыхъ и завтракъ въ дом, уступленномъ для этой цли какимъ-то очень зажиточнымъ обывателемъ, который встртилъ насъ предъ своими воротами. Завса изъ разноцвтныхъ полъ большой палатки, протянутая вдоль айвана (террасы), гд былъ накрытъ достарханъ, а во двор согртыя юрты и зеленыя палатки для нашихъ людей, и тамъ же цлый рядъ дымившихся котловъ съ различными сндями, все это указывало на богатую радушіемъ встрчу. Въ комнат, устланной коврами, вокругъ накрытаго для завтрака стола, стояли даже стулья бухарскаго издлія, покрытые зеленою краской и обтянутые одни алымъ сукномъ, а другіе пестрымъ бухарскимъ бархатомъ. Эти стулья потомъ, по обычной манер, надтые на руки верховыхъ джигитовъ, были мчимы въ карьеръ мимо нашего позда, по дорог къ слдующему пункту роздыха. За завтракомъ, въ качеств новыхъ блюдъ, обращали на себя вниманіе вкусная похлебка съ мелко крошенымъ мясомъ и сладкая каша или соломата коричневаго цвта, изъ пшеничной муки, заваренная, какъ клейстеръ или какъ молдаванская мамалыга, но не на вод, а на одномъ только бараньемъ жир. Не дай Богъ, однако, человку страдающему сколько нибудь желудочнымъ катарромъ попробовать хотя чайную ложку этой снди: послдствіемъ будетъ жесточайшая изжога, не поддающаяся ни сод, ни Боткинской карлсбадсвой смси, ни пепсину. Т изъ насъ, которые ршились отвдать этой кашки, проклинали потомъ цлый день ея жирно-сладкую память.
Въ 10 с половиною часовъ утра, по вызд изъ Чимъ-кургана, туманъ нсколько пордлъ, такъ что явилась возможность разглядть кое-что на разстояніи шаговъ трехсотъ. Тутъ мы замтили одну особенность въ устройств владльческихъ хозяйствъ, или дворовъ, расположенныхъ на степи, нсколько въ сторон отъ дороги. Они не составляютъ сплошнаго селенія, не ютятся хозяйство къ хозяйству, какъ т, что тянутся вдоль самой рки, а раскинуты по окрестности, каждый дворъ самъ по себ, отдльно отъ прочихъ, на извстномъ разстояніи, такъ что представляются чмъ-то въ род нашихъ хуторовъ, почему и самое названіе ихъ «чарбахъ» соотвтствуетъ хутору. Каждый изъ такихъ дворовъ непремнно обнесенъ стной, и даже довольно высокою, нердко съ зубцами, въ томъ же род, какъ и караванъ-сараи, такъ что издали они имютъ видъ какъ бы отдльныхъ фортовъ, взаимно другъ друга обороняющихъ; но это не караванъ-сараи, а именно обширные, степные хозяйственные дворы, чарбахи.
Прирчная мстность заселена очень густо. Въ продолженіе всего пути, почти вплоть до Карши, справа виднются непрерывною лентой сады, среди которыхъ тянется непрерывный рядъ селеній вдоль по теченію Кашка-Дарьи, составляющихъ въ сущности одинъ безконечный кишлакъ, лишь подраздленный на различныя наименованія. Селенія эти, слдуя изгибамъ рки, теряются подъ конецъ пути изъ виду, но нсколько времени спустя, темная полоса ихъ садовъ снова выступаетъ на горизонт, подходитъ все ближе и ближе и, наконецъ, сливается непосредственно съ самимъ городомъ. Дорога отъ самаго Шаара идетъ не сквозь прибрежные кишлаки, а пролегаетъ по возвышенной степной, плоскости (чуль), за воздланною полосой, или, лучше сказать, по задамъ земельныхъ участковъ, огороженныхъ глинобитными стнками, а каждый изъ такихъ участковъ занимаетъ въ длину, считая отъ рки къ чулю, протяженіе версты въ три (такъ по крайней мр казалось на глазъ). Въ лвую сторону отъ дороги идетъ уже голая степь, служащая пастбищемъ для овечьихъ отаръ, кое-гд прорзанная съ свера на югъ большими арыками, которые перескаютъ дорогу крайне неудобно для прозда, потому что окопаны съ обихъ сторонъ высокими земляными насыпями, образующимися постепенно при ежегодной чистк арыковъ, когда весь илъ и наносный песокъ, выгребаемый со дна, сбрасывается тутъ же на насыпь, и такимъ образомъ по величин этой послдней всегда можно приблизительно опредлить, какъ давно арыкъ существуетъ. Эти степные арыки несутъ воду къ дальнимъ кишлакамъ, что виднются южне, у подножія незначительной пологой гряды, составляющей послдній изъ отроговъ Ярчаклыйскаго хребта.
Чмъ ближе къ Карши, тмъ все боле степная мстность перерзывается подобными арыками, но тутъ уже они идутъ и вдоль и поперекъ степнаго пространства, и встрчаются между ними какъ большіе, такъ и малые, и глубокіе, и мелкіе; на нкоторыхъ настланы прочные, хорошо содержимые мостики, безъ перилъ, но достаточной ширины, такъ что широкоходная арба можетъ по нимъ пройти совершенно свободно.
Прохали еще 2 с половиною таша и остановились на нсколько минутъ у селенія Каратегинъ, чтобы дать вздохнуть лошадямъ. Караулъ-беги тотчасъ же подъхалъ съ предложеніемъ остановиться и здсь для отдыха и достархана, но мы предпочли немедленно же хать дале. Похали; но похали къ видимому удивленію и даже неудовольствію нашихъ провожатыхъ и мстнаго аксакала: «Какъ, такой длинный путь и вдругъ не желаютъ отдохнуть и подкрпиться! Совсмъ ни на что не похоже!»
Но вотъ сдлали еще около двухъ ташей; подъзжаемъ къ селенію Чаукай, куда выхали двое какихъ-то чиновниковъ, высланныхъ изъ Карши для встрчи посольства. Здсь опять то же самое предложеніе остановиться, закусить и отдохнуть. Но когда и на этотъ разъ, не внявъ любезнымъ приглашеніямъ, мы велли везти себя дальше, то и караулъ-беги, и чиновники, и аксакалы окончательно уже «поверглись въ пучину недоумнія» и стали между собою переговариваться: «Да что-жъ молъ это наконецъ такое?!.. Какіе же это важные люди! Гд такіе виданы?..» Въ Бухар важные люди путешествуютъ медленно, съ роздыхомъ, съ остановкой, и чмъ важне лицо, тмъ медлительне должно оно хать. Да и куда спшить въ самомъ дл? и зачмъ… Для спху существуютъ молъ джигиты, — ну ужь у тхъ и назначеніе такое, — а то вдругъ важные люди, и тоже по-джигитски! «Ай-ай, яманъ, яманъ! не хорошо!..»