В гостях у мертвецов
Шрифт:
– О, я рад что вы получили наше известие, – сказал худой господин, тонкими кривыми пальцами, похожими на лапки раздавленного паука, неуклюже развернул бумажку и пробежал по ней взглядом, – будьте добры предъявить документы. Это, конечно же, сущая формальность, но всё же стоит всё делать по правилам.
Человек спокойно подал ему свои документы.
– Александр Иванович Смирнов? – прочёл господин с вопросительной ноткой. Человек одобрительно кивнул.
– М-да, документы конечно же липа, но должен отметить, что сделаны довольно искусно. С полицией проблем не было? – господин оторвался от бумажки
– Нет, – ответил Александр Иванович.
– В них сомневаться не приходиться. Ну, полагаю, мою горничную вы уже видели, поэтому должны понимать сорт нашего коллектива, – господин отложил документы и поудобнее устроился в кресле, – ко мне обращаться герр Вёрфлюхт. Долли ты уже знаешь, с Псом и Грэгом познакомишься позже. Правда Грэг?
Из-за спины смотрителя кладбища раздалось низкое гортанное мычание. Смирнов поёжился. Герр Вёрфлюхт позволил себе ухмыльнуться чуть сильнее обычного.
– Работа не приятная. Плачу мало. Мои приказы выполнять беспрекословно. Зато в этом Богом забытом месте можно быть спокойным за свою конфиденциальность. Плюс проживание и еда за счёт заведения. Так вы согласны, человек с чужим именем? – он протянул ему свою тонкую, похожую на кривую ветку чахлого дерева руку и ещё шире улыбнулся, показывая свои поломанные зубы. Человек с чужим именем цокнул языком, с горечью вспоминая свои прошлые сделки, вздохнул и крепко, с хрустом, пожал руку Вёрфлюхту. Герр расплывался в мерзкой улыбке, а человек сжимал ему руку всё сильнее, всё яростнее, как будто пытаясь разломать её. Он видел перед собой только эту ублюдскую улыбку.
И застыли бы они в таком положении на вечно, если бы в глубине комнаты что-то не рухнуло.
– Осторожнее Грэг, – опомнился герр Вёрфлюхт. Ему вновь ответило жуткое мычание. Человек вернулся в настоящее и отпустил руку герра.
– Ты, вероятно, устал после долгой дороги. Можешь пока отдохнуть. Приступишь к работе завтра с утра, – сказал герр Вёрфлюхт, вернувшись в своё привычное состояние, – Долли!
В кабинет вошла женщина в маске.
– Долли, расстели нашему новому работнику и дай ему поесть.
Женщина послушно кивнула и тут же ушла выполнять свою работу. Смирнов подхватил свой саквояж и последовал за ней. На выходе герр Вёрфлюхт сказал ему:
– Ночью, чтобы ни случилось, никогда, ни в коем случаи, не открывай двери или окна. Спокойных снов.
Смирнова расположили в столовой, она же по совместительству была и кухней. Тут не было кровати, поэтому ему постелили на шкуре огромного медведя. В данном случаи «постелили» значит, что Долли положила на шкуру зверя подушку и одеяло.
Смирнов уселся за длинный обеденный стол, во главе которого стояло мягкое кресло. Долли подала Александру Ивановичу миску с кашей.
– Спасибо, – Смирнов с жадность принялся за еду. Долли кивнула и тихо вышла из столовой, закрыв за собой дверь. Доев, Смирнов содрал с себя грязную одежду и, спрятав под подушку нож, заснул.
Посреди ночи его разбудил какой-то громкий звук. Ещё не понимая, что происходит, он обнажил нож и прислушался. Кто-то яростно колотил во входную дверь. В доме всё было тихо. Бытие молчало, только двери что-то не нравилась, и она глухим стуком монотонно повторяла: «От-крой, от-крой, от-крой, от-крой…». Почти две минуты он лежал и прислушивался
Человек долго лежал с ножом в руке, вслушиваясь в тишину, вглядываясь в темноту, словно пытаясь настолько навострить на них свои органы чувств, чтобы слиться с ними и превратиться в ничто, в отсутствие звук, в отсутствие света, в отсутствие человека.
– ОТКРОЙТЕ! – хриплый истошный вопль разорвал тишину и тут же исчез. И вновь ничего не осталось.
– ОТКРОЙТЕ! ОТКРОЙТЕ! ОТКРОЙТЕ! – хрипел кто-то за окном. Кто-то кричал и кричал, а тишина всё накатывала и накатывала, и с каждым разом его крик становился всё громче и громче, а тишина после него – всё глуше и глуше. Человек с ножом тихо поднялся, подкрался к окну, и лезвием отодвинул штору в сторону. Он держался на расстоянии руки от окна, чтобы его было сложнее увидеть с улицы. Под окном стояла тёмная фигура и смотрела на него.
Мгновение. Вспышка света. Грязное, гнилое, уже пожранное червями лицо смотрит на него. Грохот. Фигура падает. Кто-то схватил его за шкирку и куда-то поволок. Ему что-то орут. Где-то загремели выстрелы, где-то застрекотали пули. А он вцепился в свой револьвер и думает: «Кого же я убил? Кого же я убил?!»
Глава
I
Утро на кладбище было тихим и светлым, как надежды на посмертную жизнь. Герр Вёрфлюхт сидел во главе стола и аккуратно отчищал варёное яйцо, чтобы, не дай Бог, ему в глотку не попал кусочек скорлупы. Смирнов ел кашу на другом краю стола. Долли чем-то занималась на своей маленькой кухоньке.
– Долли, отнеси остатки каши Грэгу, – сказал герр Вёрфлюхт, доев своё яйцо, это было не сложно, учитывая, что большую его часть он снял вместе со скорлупой. Женщина поднесла ему чашку кофе, забрала миску у Смирнова и послушно понесла небольшую кастрюльку в кабинет администратора.
– Иди помоги Псу. Он в сарае. Он тебе скажет, что делать, – приказал герр Вёрфлюхт своему новому работнику и осторожно, испытывая мучения из-за изломанных пальцев, пригубил кофе. Смирнов кивнул и пошёл безропотно выполнять свою работу.
Открыв штук пятнадцать различных щеколд, замков, крючков, цепочек и прочих средств запирания входной двери, он вошёл в кладбищенское утро. Маки цвели, верёвки на старой иве тихо качались в такт ветру, пара ворон сидела на ограде, в тени деревьев молчали могилы. Всё было как обычно. Но Смирнова не интересовал общий антураж кладбища. Внимательно осматривая территорию, он заметил следы, которые сохранила бесплодная кладбищенская земля. Это могло быть маленьким доказательством ночного происшествия. Ни герр Вёрфлюхт, ни Долли не сказали ни слова о ночном происшествии. Смирнов обошёл дом и встал под окнами столовой. Примерно здесь ночью была таинственная жертва. Теперь на её месте были отчеканены следы. Они рассказали Смирнову о том, что тут была драка, и один из двух её участников проиграл. Его потащили за дом.