В гостях у (с)нежного чародея
Шрифт:
– Ты это видела? – Олло смотрел вслед ушедшему чародею, разинув рот от изумления.
– Видела-видела, – Аурика уже косилась на дверь домика, которую хозяин по недосмотру забыл запереть.
Была – не была, вряд ли он вернется вот прям сейчас же. И драконица стремглав подорвалась внутрь избушки – за дровами. Пусть негостеприимный хозяин не разрешает ей разжечь огонь в его очаге, так хоть поленьями пускай поделится. Они ему все равно не нужны, судя по всему.
Набрав чурбачков, сколько смогла унести в охапке, девушка опрометью выскочила наружу. Вьюга все также завывала
– Вот, теперь лучше будет гореть, – драконица свалила дрова в кучу поверх угольев и, недолго думая, щедро овеяла их своей магией.
Костер полыхнул раскаленным жаром, взметнув языки пламени вровень с крышей избушки. Олло отшатнулся от столь жаркого огня, а Аурика кулем повалилась в снег.
– Ты чего это, девочка? – Олло тут же подскочил к Аурике, обеспокоенно потряс ее за плечи и принялся растирать ей щеки пригоршнями снега.
Драконица ошарашено похлопала длинными ресницами:
– Я в порядке. Просто… перед глазами вдруг потемнело.
– Я-то, старый дурак, думал, драконы – бронированные чудовища, а они, оказывается, вон какие хрупкие, – гном заботливо усадил Аурику ближе к огню, который уже смирил свой гнев и весело плясал на свежих дровах.
– Говорю же, я в порядке, – девушка проворчала и досадливо отстранилась от хлопотавшего гнома. Еще чего не хватало, чтоб ее, дочь короля драконов, обихаживали, словно какую-то кисейную барышню.
Олло не стал настаивать и тоже подсел ближе к огню. Немного помолчали. Наконец, гном не выдержал:
– Чего делать-то теперь будем? Мне бы домой, меня там жена ждет, уж извелась, поди, вся, потеряла меня. Чего она подумает! – библиотекарь в отчаянии схватился за лоб.
– Чего делать, чего делать? Не знаю я, чего делать. Ждать! – Аурика досадливо огрызнулась. Ей все еще было обидно за свою девичью слабость, к тому же она тоже не знала, что ей делать. Действительно, не сидеть же у огня всю ночь напролет. Но других вариантов не было.
Над головой сгущалась тьма зимней ночи, едва разгоняемая одиноким костром. Где-то высоко завывала вьюга, но на крохотный пятачок, прикрытый стеной дома, ветер не задувал, создавая иллюзию защищенности.
То ли испугавшись возможного драконьего гнева, то ли обидевшись, Олло сопел, с показательным вниманием глядя в огонь. Аурика тоже принялась гипнотизировать язычки пламени, пытаясь придумать план дальнейших действий.
Просто так уйти домой с артефактом брата теперь было нельзя. Не может же она бросить этого нелепого гнома-библиотекаря на пороге дома зловещего снежного колдуна, ночью, посреди колдовской метели. Он, наверняка, даже огня развести себе не сможет, так и замерзнет тут. А этот, с заиндевелыми бровями, точно не расстроится. Припорошит только снегом, чтоб вид не портил. Как вон саму Аурику припорошил совсем недавно.
Но тащить чужака в мир Истроса тоже было нельзя – отец строго-настрого запретил приводить туда гостей из внешних миров. Единственным исключением могли быть потерянные драконы, желающие вернуться к истоку своего рода, но Олло явно был не из их числа.
Вот ведь свалился на ее голову, как будто своих забот мало
– Ну, что, дочь Черного Пламени, зайца-то сумеешь разделать?
Драконица вздрогнула, когда над ней прозвучал знакомый простуженный голос, а к ее ногам шмякнулась еще теплая тушка свежеподстреленного зайца.
Аурика вскинулась, досадуя в первую очередь на саму себя – опять она замечталась:
– Моего отца зовут Черный огонь, и он король драконьей Цитадели!
Спасший ее хозяин избушки не приближался к костру. К его ногам жался давешний странный песец. В зубах хищник держал тушку пойманного длинноухого зверька, еще пара таких же была в руке у мужчины.
Девушка показательно отодвинулась от предложенного угощения, брезгливо поджав губки. Нет, потрошить дичь она, конечно, умела. Но что он себе позволяет, этот ледяной нахал? Как смеет в таком тоне отзываться о ее отце?
– Не имеет значения, – хозяин избушки равнодушно пожал плечами и уже направился к себе в дом.
– Как это… не имеет? – Аурика аж поперхнулась холодным воздухом, так она была удивлена подобным пренебрежением к драконьему королю. Настолько, что даже забыла возмутиться, только растерялась.
Хозяин домика замер на пороге и после секундного колебания все-таки повернулся к Аурике и удостоил ее хмурого взгляда:
– А вот так. Для меня – никакого. Мне нет дела до мира драконов, людей и прочих созданий, – при этих словах он бросил быстрый взгляд на съежившегося у огня Олло, и тот скукожился еще больше. – Мне безразличны их войны, споры за власть, их короли и королевы.
Аурика чувствовала себя нерадивой ученицей, которую строгий учитель отчитывает за несообразительность. Она вжала голову в плечи, искоса глядя на пугающего чародея. А он посмотрел на разведенный ею костер, и на миг на его лице появилось странное выражение – Аурика даже не успела понять, что это была за эмоция, так быстро она исчезла:
– И огонь я не люблю.
– А я люблю! – драконица пробубнила себе под нос с какой-то детской обидой и плотнее запахнулась в меховой плащ. Сильного холода она пока что не чувствовала, внутренний драконий огонь грел ее, но от слов и взгляда хозяина дома было зябко.
Он посмотрел на Аурику так, что озноб пробрал ее до самых костей. Так, бывало, смотрел отец, когда девушка слишком уж сильно озорничала:
– И – поаккуратнее тут колдуй. Этот мир закрыт от внешней магии, и даже твоего внутреннего Огня хватит тут ненадолго. Рискуешь плохо кончить. Замерзнешь.