В империи все спокойно
Шрифт:
***
Люк сидел, не зная что сказать. Он был в ужасе.
— Но. но.
— Я убил ее, и никто больше. Как я после этого смог выжить? Сам не знаю. — Вейдер сел на кресло, упираясь взором в белую стену. Он был сейчас не здесь — там, переживая каждую секунду ярости, что навалилась на него, когда он увидел Кеноби. Видел со стороны, со стороны своего опыта, жизни. Видел, но не мог остановить. Потому что уже все произошло. ничего не изменить. Осталась только память, и боль.
— Но. я же родился! — попытался хоть как-то понять ситуацию Люк.
—
— Отец, я... — Люк сел рядом и опустил глаза.
Вейдер был опустошен. Он закрыл глаза. Люк растерялся. Это. это было так больно. но. Воспоминания вихрем закружились в голове. Сильный, ласковый защитник, спать не страшно, плач, когда улетает. Он крепко обнял отца и уткнулся лицом ему в плечо. Отец обнял сына и прижал к себе. Он. он не убил его! Хотя сам Вейдер. убил бы себя за все это.
— Отец, — глухо пробормотал Люк. — Я тебя люблю. Это. это не изменит ничто.
— Я не достоин этого. Я не достоин такого сына как ты.
— Ты. ты уже искупил. думаю, мама простила бы тебя. ведь ты часто говорил, что я на неё похож. и. я простил., а значит, и она.
Вейдер аж весь сжался.
— Я знаю. Но как простить себя?
— Отец, — парень сел рядом, не отпуская Вейдера. — Просто постарайся. я ведь знаю, какой ты хороший.
Вейдер лишь покачал головой.
— Себя простить труднее чем другого. Для меня это практически невозможно, я ведь до сих пор люблю ее.
— Уверен, что и она тебя любила всю жизнь. и не хотела бы, чтобы ты страдал.
Вейдер снова обнял сына. По лицу текли слезы. Но из-за маски он не мог даже банально стереть их. Он обнял отца и потёрся носом о его плечо.
— Прости меня. из-за меня твоя жизнь — сплошная политика и обман, но я не смог от тебя отказаться и отдать тебя родственникам, чтобы ты смог жить в безопасности. Прости меня, но без тебя я не смог бы жить. Я — эгоист. Прости меня.
— Папа. я люблю тебя и не представляю себе жизнь ни с кем, кроме тебя. — тихо произнес Люк.
— Жизнь без опасностей, тревог и волнений. я бы хотел дать тебе ее, но я был слишком эгоистичен. Я не смог от тебя отказаться.
— Жизнь со знанием того, что не нужен родному отцу? Лучше то, что есть!
— Спасибо, сын. — Вейдер уткнулся сыну в плечо.
Тот погладил его по спине.
***
Теперь Люк сидел в одной из башен Императорского Дворца, на любимом месте и молча созерцал Город, что лежал внизу. В руках у него была распечатанная на филмпласте голография матери. Почему-то он больше любил распечатанную версию, чем смотреть на голографию. Можно прикоснуться, провести пальцем по мягкой линии лица. Если Кеноби жив, а на момент смерти матери он был там, то как он выжил? Если Император прибыл сразу же, чтобы успеть спасти Люка, то разминуться они могли только в том случае, если бы дуэль закончилась моментально с момента смерти, но по словам отца, по его рассказу, прошло не менее минут десяти схватки.
Ответы на эти вопросы могли быть только у него.
***
Варла сидела в кресле перед зеркалом и укладывала локоны в аккуратную прическу, поглядывая на отражение мужа, сидящего сзади.
— Надеюсь, Бри не заметит моего отсутствия. Я попросила устроить мне встречу с представителем Мон Каламари, а еще — ты поедешь со мной. По крайней мере, там тебе больше доверяют, чем Принцессе Империи.
Оби Ван кивнул, смотря на то, как отливают золотом ее волосы. Все же с распущенными волосами ей было куда лучше.
— Не представляю себе Вейдера, ухаживающего за Люком. Я тогда думал, что его просто убили, и я подвел Люка, Анакина, Падме.
Варла с улыбкой посмотрела на его отражение.
— Когда я только приехала, Люк попал в больницу с аппендицитом, Вейдер развернул свой корабль, наплевав на миссию по поиску повстанцев, отправился обратно на Корускант.
***
По корускантскому времени на «Обвинителе» была глубокая ночь. Cон Вейдера прервал звонок голокомма.
— Да?
— Милорд. — это был ординарец, он был бледнее обычного. — Ваш сын. в больнице.
Вейдера аж подбросило. В голове ходуном ходили самые страшные мысли. От «поранился» до «покушение», и что его сын при смерти.
— Как? — голосовой модулятор почти не выдавал эмоций.
— У него ночью случился приступ аппендицита.
Вейдер перевел дух. Не смертельно.
— Сейчас каково его состояние? — сейчас он уже вполне мог мыслить здраво. И разворачивать «Обвинитель» уже не собирался.
— К сожалению, у него развился перитонит. он в реанимации. врачи делают все возможное.
— Что?! — в голове проносились непонятные фразы. Врачи, которые вытащили полуобгорелый труп, не могут вытащить мальчика. — Где Император?
— Он в секторе Слуисс. На раунде дипломатических переговоров, сэр.
«Дальше чем я. Но все равно.»
— Найдите кого-нибудь из инквизиторов и немедленно соедините меня с ним.
— Да, сэр, — адъютант начал звонить.
Вейдер в это время связался с капитаном корабля и приказал начать подготовку к прыжку на Корускант. Снова позвонил адъютант. Врачи оценивали состояние Люка, как крайне тяжелое, и взяли его на чистку ещё раз.
— Инквизитор с ними?
— Да, милорд.
— Позовите его. Хотя нет, передайте, что если с Люком что-нибудь случится, то ему лучше самому вырыть себе могилу.
— Да, милорд.
— Я буду через шесть часов, — ответил Вейдер, сверив данные, присланные капитаном.
Вейдер отключился и сел медитировать пытаясь достучаться до Люка через Силу. Сын был жив, но очень слаб. под лекарствами. Вейдер поддерживал с ним связь, чувствуя, что инквизитор подпитывал Люка.
«Папа.» — Люк реагировал медленно.