В интересах государства. Дакия
Шрифт:
Вот дерьмо.
— Опять помирать собрался?
Еще не открыв глаза, я закашлялся. Или это мой дух первым делом воспроизвел последние ощущения тела.
Потому что кашлять я не мог физически. Физически я сейчас даже не существовал.
Зато уже знакомый молочно-белый свет и очертания родового Древа ясно давали понять, где я находился. Значит, меня снова выкинуло из тела в самый неподходящий момент.
Я удивленно уставился на старика.
— Почему я…
— Помер ты на мгновение, — дух предка склонился надо мной и жестом заставил мое бесплотное тельце принять вертикальное положение. — Ентого хватило, чтоб ты сюда вернулся. Оно ж как бывает… Сам не понял как помер.
Так. Стоп.
— Значит я…
— Да уж не в первый раз смертушку искушаешь, малец, — усмехнулся дед. — Припомни сам. Любит Костлявая за тобой ходить, а ты ее все дразнишь и работы ей прибавляешь.
Я рассеянно замотал полупрозрачной головой. Да уж, вот и новости. И сколько раз я переживал клиническую смерть? А если в следующий раз умру надолго, смогу ли вернуться в тело?
Может уже и правда пора притормозить с риском? А то такими темпами род Соколовых и правда может прерваться. Бабушка в чем-то была права…
Дед молча указал на Древо.
— Ну, ты уже знаешь, чего делать. Полезай, наследничек. Нечего тебе здесь прохлаждаться.
— И старайся появляться здесь пореже, Миш, — добавили позади меня.
Я подскочил на месте, услышав знакомый голос.
— Петя?!
Я обернулся и оторопел. Это был он. Почему-то сейчас он явился в парадном мундире, улыбался — как тогда, на его лучших фотографиях или когда приезжал домой.
У меня защемило… Не сердце. Всю душу.
— Петя! — я то ли подлетел, то ли подбежал к духу и попытался заключить его в объятия. Но брат отстранился.
— Лучше не касайся умерших лишний раз. Ты и так бываешь здесь слишком часто. Но раз уж заскочил, то я должен тебе кое-что сказать.
— Петя, почему ты раньше не приходил?
— Нет времени, братец, — одернул меня дух. — Ты теперь наследник, пусть и душа у тебя… Не чужая. Своя, но другая. Все равно мы один Род. Послушай меня внимательно, Михаил. Ты в Дакии, а это опасное место. И сам ты в большой опасности.
— Еще бы,
Петр грустно улыбнулся.
— Не в этом дело. Дакия опасна не тем, что там вечно идут войны. А тем, что власти там нет. Земля хорошая, люди там живут славные, да только соседи раздирают ее на части. Знай, что у всякого, кто воюет, есть тайный хозяин. Как у того князя, за которым ты охотишься. Только здесь хозяевам выгодно, чтобы на границах империи было неспокойно. Чтобы эта рана кровоточила и зудела…
Я с непониманием уставился на брата. Как живой…
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Затем, что вижу и знаю больше, чем ты, — уклончиво ответил Петр. — Никому не доверяй в Дакии, особенно местным или тем, кто говорит, что им можно верить. Не доверяй тем, кого не знаешь, да и тех, кого знаешь, проверяй.
Странно. Почему брат не мог прямо сказать об опасности? Род запрещал вмешиваться? Так они уже и так сильно вмешались, и не раз… Чертовщина какая-то. А может это и вовсе были просто галлюцинации?
— Знай, что твоя охота продолжается, Михаил. Ничего еще не закончилось. Паук забрался слишком высоко и плетет оттуда свою паутину. И ты в нее уже попался. Теперь тебе нужно вырваться. Торопись!
Я хотел спросить, что именно он имел в виду. Хотел хотя бы озвучить предположения и понять, на тех ли людей я думал. Но… Дух брата просто растворился в пространстве.
— Лезь давай, — поторопил меня старик. — Не трать время даром, а не то опоздаешь!
В следующий момент в руках духа материализовался посох, и он огрел им меня с такой силой, что я подлетел к дереву и врезался в его белую сверкающую кору. Зашелестели ветви, роняя серебристые листья, а я по привычке потер лоб, хотя никакой боли не мог чувствовать.
Будь все это на самом деле, мог бы и расшибиться. Дед же мерзко хихикал где-то вдалеке.
— Спасибо за ускорение, блин!
Я принялся карабкаться, пока полыхающий белым шар в небе не притянул меня к себе…
Еще не открывая глаз, я очухался и тут же попытался сориентироваться. Голова была мутная — даже не болела, но ощущения были такие, словно кто-то двинул по ней чем-то большим и пыльным. Тошнило. Знобило. Что-то было не так.
И, кажется, меня ранили. Пулевое, в спину выше лопатки. Я чувствовал, как вместе с кровью понемногу убывала и моя сила.
Но ничего, вроде легко отделался. Еще поживем.
Я лежал на боку на чем-то твердом и колючем. Острые края щебня впивались во всю правую половину тела и щеку. Руки были связаны за спиной. Меня обдувал ветерок, пахло травами, дымом и разогретой дневным солнцем землей.