В интересах государства. Орден Надежды
Шрифт:
Пока складывалось. Но мне не давала покоя другая дилемма.
Если именно Зуров писал записки Меншикову и Денисову от имени Темной Аспиды, то какого черта ему сотрудничать с Корфом?
Вариант первый — записки — это подстава. Но для чего? Убрать Меншикова и остальных? Да кому они нужны? Да, вредные сволочи, но убивать-то зачем?
Вариант второй — Зуров действительно был связан с Темной Аспидой. И тогда резонный вопрос — на кой черт он пошел к Корфу? Хотел сдать кого-то из своих?
Я собрал листы в одну стопку и склонился над столом, обхватив голову руками. Час от часу не легче. Секретарь, подыскавший для меня сведения о дворянских фамилиях, сочувствующе улыбнулся, когда я встретился с ним взглядом. Видимо, подумал, что я пришел в отчаяние от объема учебных задач.
“Костя, это Соколов. Занят?” — обратился я к Денисову ментально.
“Учусь. А что?”
“Спустись-ка в библиотеку. Хочу тебе кое-что показать”.
“Попозже нельзя?”
“А если я скажу, что возможно нашел нашего автора записки и установил его личность?”
“Через пять минут буду”, — коротко сообщил Денисов и обрубил канал.
Я взял для вида пару книг и положил прихваченный из комнаты конспект, усиленно создавая вид старательного грызуна гранита науки. Не прошло и обещанных пяти минут, как запыхавшийся Константин открыл двери читального зала. Увидев меня, он направился прямиком к моему столу.
“Разговаривать будем только ментально”, — предупредил я. — “Сам знаешь, почему”.
Денисов воровато огляделся по сторонам и, убедившись в том, что за нами никто не подглядывал, немного расслабился.
“Что нашел?”
Я спрятал лист с портретом Зурова в книгу и, раскрыв ее, подал сообщнику.
“Взгляни на листок. Он подал вам знак?”
Денисов раскрыл книгу, аккуратно развернул лист… Я увидел, как расширились его глаза, как вытянулось лицо.
Но он не смог ничего сказать — ни голосом, ни ментально. Денисов побледнел, его руки сами собой потянулись к горлу — заклинание снова перекрыло ему дыхалку.
“Не пытайся говорить”.
Он выхватил у меня из рук карандаш и попытался что-то накарябать в тетради, но вместо букв получились нечитаемые каракули.
— Нет, — прохрипел он. — Не могу… Не получается.
— И не получится.
В глазу Денисова лопнул сосуд — маленькое кровавое пятнышко разлилось по белку. Так, пора с этим заканчивать, иначе заклинание убьет его к чертовой бабушке.
“Не пытайся говорить. Поставим вопрос по-другому. Я прав? Денисов или Николаев? Кого выберешь?”
Он непонимающе на меня уставился. Из его носа капнула кровь. Проклятье. Менталка у него и правда была совсем слабенькая. Закрыли по полной.
“Что?”
“Д — денисов?
И тут его наконец-то осенило.
“Понял. Денисов! Денисов!”
Я устало откинулся на спинку стула, а сам Константин едва не сполз под стол. Нашарил в кармане платок, вытер нос и поморщился.
“Господи, я и не думал, что будет так тяжело…”
“Ага”, — отозвался я. Хотел было добавить что-то вроде добро пожаловать в мой мир, но удержался. Все-таки было не время для издевательств.
Я захлопнул книгу и убрал лист за пазуху.
Значит, господин Зуров… Я не ошибся.
“И что теперь?” — придя в себя, Денисов уставился на меня кровавы глазом. Тот еще красавчик.
Я пожал плечами.
“Мы до него не доберемся в любом случае. Он сидит на Полигоне, а нас туда вывезут в лучшем случае летом”.
“И то скорее всего в тренировочный лагерь погонят. Работа в поле для студентов проходит там”, — ответил Денисов. — “Значит, это тупик?”
“Прямо сейчас мы бессильны. Но со временем можем что-нибудь придумать”.
Я поднялся, собрал вещи и кивнул в сторону выхода. Денисов молча последовал за мной.
На свой этаж мы поднимались молча — теперь, когда имя выяснилось, говорить стало как-то и не о чем, хотя и хотелось. Пропасть была слишком сильна, и подружиться мы не успели. Одно радовало — теперь вряд ли Денисов станет мне по-серьезному вредить.
— Спасибо, Соколов, — Константин подал мне руку, и я ответил крепким пожатием. — Ты молодец. Хорошо справился. До сих пор не могу понять, как ты его вычислил.
— Случай помог, — ответил я и направился к своей двери.
Мне требовалось написать письмо тетушке Матильде. Я уже прикинул, как намекнуть на Зурова, чтобы не раскрывать имен напрямую — кто знает, может даже переписку перехватывают, а я не в курсе.
К моему везению, ни Ронцова, ни Сперанского на месте не оказалось. Я бросил на кровать вещи и тут же полез в тайник. Попробую написать все быстро.
Рука нашарила знакомую щель в стене и на удивление легко в нее прошла. По моему позвоночнику пробежал липкий мерзкий холодок.
Ни книги, ни зачарованной ручки в тайнике не было.
Глава 12
— Твою мать…
Я нашарил фонарик под подушкой — крайне полезная для учебы вещь, если после отбоя отключают свет, а использование “Жар-птицы” не поощряется. Особая модель, рассчитанная на одаренных. Благодать его не глушила.
Дрожащими руками включил свет и снова залез под кровать. Я точно помнил, что накануне кражи Головы все было на месте. А потом Афанасьев…