В интересах государства. Орден Надежды
Шрифт:
“Я и не пугаю. Сам видел глаза тех существ. Я уже был в катакомбах”.
Денисов резко ко мне обернулся.
“Это когда?”
“Потом расскажу. Короче, здесь совершенно реально навалить кучу от страха. И точно так же реально недосчитаться конечностей после прогулки по этим коридорам. Нам туда лучше не соваться”.
Хотя я бы не был так категоричен. Прокрутив в голове нашу прошлую прогулку по подземелью до хором ректора, я вспомнил, что с обеих сторон вход непосредственно в катакомбы преграждали очень мощные двери.
Если в подземелье действительно обитали какие-то опасные твари, то ректор непременно позаботился бы о том, чтобы надежно заделать все ходы. И что-то мне подсказывал, что дедуля Фрейд или его предшественники именно так и сделали. В конце концов, на кону жизни студентов.
Так что, возможно, прямо сейчас нам еще ничего не угрожало. По крайней мере со стороны тварей.
“Идем, но осторожно”, — сказал я. — “Никуда не сворачиваем, двигаемся медленно. Через каждые десять шагов вешаем световой шар, чтобы найти дорогу обратно”.
“А как же опасность?” — поежился в полумраке Денисов.
“Не думаю, что нас сейчас загрызут. Иначе и мужик бы туда не полез”.
“Справедливо. Но если что, я рассчитываю на твою помощь”.
“Не сомневайся”.
Денисов зажег еще один огонек “Жар-птицы” и пустил его в паре метров перед собой, усилив свет на максимум. Стены здесь немного отличались от тех, что я видел возле других входов. Казалось, эти были чуть новее. На шероховатых краях камней блестел иней.
Одна радость — крысиного писка и плеска воды мы пока не слышали.
Шли медленно — Денисов осторожничал, а я не подгонял. И так риск. Через каждый десять шагов я оставлял огонек позади нас и то и дело оборачивался, проверяя, не погасли ли заклинания. Самоуничтожиться они должны были где-то через час, и я надеялся, что мы успеем вернуться.
Денисов резко остановился.
“Развилка. Как думаешь, куда он пошел?”
“Хороший вопрос. Оставляем здесь огонек и сворачиваем. Если что, вернемся”.
Мы прошли примерно сотню шагов и уперлись в тупик. Возможно, здесь когда-то был лаз, но его завалило. Там, где должен был располагаться люк, валялась куча земли, обломков и камней. Замуровали, точнее, забаррикадировали выход качественно. Нет, здесь наш шпион выбраться не мог.
И это означало, что мы потеряли еще больше времени.
Возвращались к развилке бегом. Затем снова монотонные огоньки через каждые десять шагов. Уклон стал более пологим, но воздух здесь почему-то ощущался не таким холодным, как на поверхности. А может это “Берегиня” сглаживала ощущения.
Денисов остановился и жестом поднял “Жар-птицу” выше.
“Смотри!”
Я поднял глаза и увидел написанные мелом символы греческого алфавита и стрелку, что указывала вперед по длинному коридору.
“Что это?” — Денисов пялился на три заглавные буквы. — “Какая-то аббревиатура?”
“Может быть что угодно. Указатель на какое-то
“Может что-то техническое? Ну, пишут же всякое на домах…”
Я всматривался в эти буквы и тихо бесился от ощущения, когда вроде бы догадка вертится в голове, но осознать и сформулировать ее не получается.
“Идем дальше”, — торопил Денисов. — “Если туда указывает стрелка и нет знака опасности, то можно пройти”.
Нет, это точно не было знаком опасности. По-гречески предупреждающие символы обозначались иначе. И все же было что-то знакомое, что-то вертелось на языке…
“Погоди, Костя”.
Я отступил на пару шагов и снова уставился на буквы.
Я знал, что это. Знал! Но не мог вытащить это из головы.
А потом понял.
Лямбда. Пи. Дельта.
Если прочитать их звуками, получится “Льпид”. Если добавить гласные, получится . Что по-русски обозначало “надежда”.
Я дернул Денисова за плечо.
“Бежим по стрелке. Быстро. Но осторожно”.
“Ты понял, что это?”
“Да. Тебе не понравится. Зато, кажется, я знаю, по чьему велению за нами следил этот мужик”.
Мною овладел совершенно непривычный темпераменту азарт охотника. Кажется, я еще ни разу не был так близок к выполнению задания Корфа.
Глава 16
Денисов остановился так резко, что я не успел затормозить и вперился носом ему в спину. Больно.
“Какого черта?” — возмутился я. — “Ты чего?”
Вражина медленно повернулся, и свет “Жар-птицы” окрасил его щеку оранжевым.
“Что ты знаешь?” — он схватил меня за грудки и придавил к стене. — “Не держи меня за идиота! Я вижу, что ты говоришь мне гораздо меньше, чем тебе известно!”
Плохое время и место он выбрал для выяснения всех подробностей.
“Ты допрашиваешь не того”, — огрызнулся я, вырываясь из захвата. Денисов ойкнул, когда я вывернул ему руку и освободился. — “Нужно торопиться. Этот мужик сейчас уйдет!”
Константин явно метался между желанием допросить меня с пристрастием и пуститься в погоню за нерадивым снегоуборщиком. Я не стал предоставлять ему выбор и рванул вдоль по коридору, на ходу зажигая все новые осветительные огоньки.
“Быстрее!” — прорычал я ему в голову. — “О том, что мне известно, поговорить можно и позже”.
Я услышал за спиной тяжелую поступь вражины. Медленно, он шел слишком медленно, словно все еще сомневался.
“Почему я должен тебе верить, Соколов?”
“Потому что у тебя нет выбора”, — ответил я и оборвал ментальный канал.
Наконец он все же перешел на бег и быстро меня нагнал. Пока мы бежали, тихо топая по скользкому полу подземелья, я судорожно думал, что мог рассказать Денисову так, чтобы не подставить его под больший удар и чтобы он от меня наконец-то отстал.