В интересах империи

Янковский Дмитрий Валентинович

Марина опустила бластер, руки у нее тряслись крупной дрожью. Она включила коммуникатор скафандра и позвала:

– Марк…

Голос слушался неохотно.

– Что там у вас? – отозвался командир спасателей. – Поднимайте скорее, а то у господина комиссара сейчас дым из задницы пойдет от перегрева кислородного генератора.

– Я не могу… – Марина не удержалась и всхлипнула. Слезы ручьями полились из ее глаз. – Не знаю, как управлять всем этим. Я… Я перебила весь экипаж.

– Что сделала?!

– Перебила. Из бластера. Они не хотели вас поднимать.

– А,

понятно. Мог бы и сам догадаться. Контакт проверяющего с зомби. А какого дьявола они его на базу не повезли? Вернулось бы начальство… Да, нет, понятно… Ладно, Марин, ты там в панику не впадай. Нам подняться надо, у комиссара скафандр выгорает. Ты не волнуйся, я тебе все объясню, там несложно. Для начала сядь в капитанское кресло.

– Оно упало. От выстрелов. – Женщина снова шмыгнула носом.

– Панель хоть целая? – забеспокоился Марк.

– Да.

– А монитор?

– Тоже.

– Ну и отлично. Встань у пульта. Перед тобой голограмма. Это виртуальный макет корабля. Видишь трюм?

– Да.

– Ярким зеленым кубиком обозначен активный подъемник. Послушай, не делай пока ничего. Надо провести пальцем по кубику слева направо. И все. Давай.

Марина решительно коснулась макета. Сигнал помчался по оптическим кабелям сначала к бортовому компьютеру, а оттуда на управляющий контроллер подъемника. Получив импульс, механизм щелкнул аварийным зажимом и отпустил трос. Конец заскользил по палубе и пропал в проеме брюшного люка.

Картер ощущал сильное жжение в области поясницы. Кислородный генератор давно перегрелся, но чем дальше, тем больше его температура переходила через смертельно опасную черту. Слишком большой ток в системе создавал опасность для всей электроники. Пока она еще реагировала, но иногда по силовым приводам пробегало нечто вроде судороги.

Марк посмотрел на трос. Вместо того чтобы натянуться, он еще больше провис, и теперь падал, складываясь в аккуратную бухту.

– Вот дьявол… – прошептал он. – Ну что за дурацкую ошибку допустил Создатель, разделяя людей на два пола? Почему женщины все время путают право и лево? Марин, надо было двигать палец слева направо, а не наоборот! Правая, это та рука, в которой ты ложку держишь. А справа налево, дорогая, команда на аварийный сброс троса.

– Что мне теперь делать? – окончательно разрыдавшись, спросила женщина.

– Пока ничего. Нет, стоп! Отойди от пульта. Сядь на свой контейнер и просто жди моих указаний.

Картер заметил, что приводы усилителей чаще и сильнее начало пронзать судорогой.

– Костюм дохнет, – сообщил он, стараясь сохранить голос спокойным.

Марк соскочил с перекладины и забрал из рук Тима тяжелый бластер.

– Быстро за мной! – приказал он.

– Не могу, – ответил Тим. – Приводы усилителей не слушаются.

Без них двигаться в тяжелом скафандре не было ни малейшей возможности.

Марк выругался, отбросил оружие, подхватил скрюченного Картера и потащил к зарывшемуся носом в грунт «Грифону». Бывший десантник понял, что очередного вдоха сделать уже

не может. Кислородный генератор отказал полностью. Рефлекторно, в панике и не видя тумана на синтетическом изображении, он попытался открыть забрало, но, к счастью, управляющий контроллер уже не воспринял команду. Через миг пропало изображение, и Картер погрузился в непроницаемую темноту. Это означало выход из строя всех электронных схем.

Марк дотащил его до кабины, но для двоих там было маловато места. Пришлось несколькими выстрелами ручного бластера перебить крепление кресла и выкинуть его наружу. Только после этого он сначала засунул в кабину Картера, затем влез сам, закрыл колпак и включил продувку, чтобы выгнать ядовитый туман наружу. Все это время Тим не имел возможности дышать. Мгновения утекали, как вода сквозь пальцы.

Надежды на то, что контроллер откроет забрало, не было никакой, искать, чем резать скафандр, было некогда, да и непростая это задача. Поэтому Марк примерился, выдохнул и изо всех сил шарахнул рукоятью бластера в забрало. Благодаря акселераторам удар получился чудовищной силы, но разлетелось от него не забрало, а рукоять. Ничего более крепкого в окружающей обстановке не было.

В отчаянии командир спасателей опустился на корточки.

– Вы не имеете права умереть, господин комиссар, – прошептал он. – Утром могли, но теперь нельзя.

Он в бессилии опустил руки. Перчатка задела бластер с развороченной рукоятью. Марка осенило. Он взял оружие, как получится, снял с предохранителя и присел еще ниже. Синеющее лицо Картера находилось всего сантиметрах в пяти за забралом, риск был невероятный, но другого выхода не было. Марк прицелился по касательной, в самый край прозрачной преграды, отделяющей Тима от воздуха, и выстрелил. Плазма скользнула по забралу и ударила в панель, запалив пластик. Шлем утратил прозрачность, в месте попадания появилась пузырящаяся лунка. Не медля, спасатель выстрелил еще раз, чуть ниже.

На этот раз забрало не выдержало прямого попадания и разлетелось на несколько крупных кусков. Воздух вперемешку с дымом попал под шлем, но Картер уже не дышал. Лицо его было настолько синим, что страшно было смотреть, но Марк и не собирался смотреть. Он поднял забрало своего шлема, прильнул губами к губам Тима и начал делать ему искусственное дыхание.

Секунд через двадцать лицо проверяющего сначала побледнело, затем потихоньку начало розоветь. Тим задышал самостоятельно.

– Хвала Создателю… – прошептал Марк и закашлялся от дыма.

Картер тоже закашлял и захрипел. Спасатель сбил пламя с панели перчатками. Огонь угас, но в кабине дыма все равно было столько, хоть топор вешай. Но включать продувку было рискованно, можно было перегрузить кислородный генератор «Грифона».

– Худо было? – спросил Картер.

– Хуже некуда, господин комиссар. Я по вашей милости с мужиком, можно сказать, целовался, – пожаловался Марк.

– Я это отмечу в рапорте, – пообещал Тим.

– Вот в рапорте как раз не надо, – отшутился Марк.