В интересах империи
Шрифт:
Монитор показал пять быстро приближающихся с севера целей.
– Быстро они, – сквозь зубы процедил спасатель.
– И что? – напряженно спросил Тим.
– Ничего хорошего. После того, как вы увидели зомби, за вашу жизнь тут никто и гроша не даст. – Марк невесело усмехнулся и добавил: – За наши с Мариной теперь тоже.
– Но это бред! – не удержавшись, воскликнул Картер. – Ну ладно, ну облажался ваш полномочный представитель. Нарушение серьезное, но на смертный приговор не тянет. Это же не повод для убийства комиссара! Вечно он не
– Погодите! – остановил его Марк. – Это не так просто объяснить с ходу.
– Вы пока всего не знаете, – с угрюмым видом заявила Марина. – Тут все намного хуже, чем может показаться на первый взгляд.
– И сейчас не до объяснений! – Спасатель выразительно кивнул в сторону монитора, на котором цели начали группироваться в боевой клин. – Стрелковый комплекс оставляем на автомате. Только директиву «Зет» надо отключить.
Что такое директива «Зет», Картеру объяснять не требовалось. Она была зашита в автомат-контроллеры всех без исключения стрелковых комплексов имперского производства. И означала она запрет на ведение огня по целям, идентифицированным как «свои». Однако в бою всякое может случиться, а потому инженеры-программисты предусмотрели отключение директивы при надобности.
Тим содрал с панели защитную «заплатку», препятствующую случайному прикосновению к сенсору, и отключил директиву «Зет». Теперь автомат-контроллер получил разрешение наводиться на любые объекты, движущиеся под атакующими углами на атакующих скоростях.
– Бред… – продолжал нашептывать Картер. – Поверить не могу, что это происходит на самом деле…
Но пилоты догоняющих истребителей быстро развеяли его сомнения, первыми открыв огонь. Три ракеты, оставляя за собой дымные полосы, устремились к плывущему в небесах дирижаблю.
Воздушный исполин ввиду колоссальной инертности представлял собой легкую мишень для разгоняющихся снарядов. Он не мог маневрировать и уклоняться, он мог только лететь вперед. Но преимущества в скорости у него тоже не было.
– Пять истребителей… – Тим не сводил глаз с монитора. – Порвут нас на части за пару минут.
Марк не ответил. Он покинул кресло и шагнул к оружейному отсеку в переборке. Осмотрев содержимое, он достал неиспользованный линемет и передал его Картеру.
– Держите его при себе, – произнес спасатель. – Если что, эта штука поможет нам эвакуироваться с борта.
– В туман? – Тим ощутил, как сердце в груди начало биться на повышенных оборотах.
– А вы предпочтете сгореть вместе с дирижаблем? Или у вас есть сомнения, что они нас собьют?
Три ракеты, оставив алые в свете заката следы, пронеслись выше туши небесного кита. Стрелковый комплекс на них никак не отреагировал.
– Предупредительный выстрел, – констатировал Марк очевидное. – Будут пытаться вернуть нас назад.
– Или хотят уничтожить без боя, – невесело усмехнулся Тим. – Видали мы такие военные хитрости.
– Нет, – уверенно возразила
– Так, может, сдаться тогда? – без особой уверенности спросил бывший десантник.
– Сдаваться нам нельзя. Вам оно, может, и допустимо, а вот для нас с Мариной смерти подобно. В самом прямом смысле слова.
– Юнит один! – раздался в эфире незнакомый мужской голос. – Ответьте грифону красному.
– На связи юнит один, – с улыбочкой ответил Марк.
– Здесь грифон красный, командир перехватчиков. Предлагаю развернуться и следовать на базу «А-3».
– Ого! – произнесла Марина. – Сразу в логово…
– А ты думала нас домой отведут и в угол поставят? – отпустив сенсор связи, усмехнулся спасатель. – Грифон красный, нам надо подумать.
– У вас две минуты.
– Принял.
С грохотом вырывающейся из дюз плазмы пять «Грифонов» прошли в непосредственной близости от дирижабля, корабль качнуло.
– Почему стрелковый комплекс на них не реагирует? – спросил Картер. – Я же отключил директиву «Зет».
– А они, заразы, на атакующие углы пока не выходят, – объяснил Марк.
– Тогда надо, пока они близко, в ручном режиме снять парочку. Все легче будет.
– Легче не будет, – возразил спасатель. – Но мысль дельная. Все же хоть как-то врасплох. Битвы все рано не избежать. Давайте к орудию, господин комиссар.
Марк показал Тиму, как вывести стрелковый комплекс из автоматического режима. Пульт управления выдвинулся из переборки и трансформировался в рабочее положение. Последним встало на место кресло, качнувшись на штанге амортизатора.
Тим, не теряя времени, уселся на место стрелка и активировал голограмму прицела. Истребители описали дугу в закатном небе и, сотрясая воздух маршевыми двигателями, снова начали приближаться.
– Юнит один, здесь грифон красный, – раздалось в эфире.
Картер поймал лидера в сетку и сжал сенсор гашетки. Огневой модуль левого борта тут же выплюнул плазменную очередь из обоих стволов. Трасса угодила точно в цель, в лобовой обтекатель ведущего истребителя. Тим знал, куда целить. Жесткие треугольные крылья могли выдержать удар, а вот на лобовом обтекателе располагались основные камеры внешнего обзора. Они тоже могли устоять под прямым попаданием, но вспышка раскаленного ионизированного газа не могла их не ослепить.
Так и вышло. Приняв на себя удар плазмы, «Грифон» на секунду потерял ориентацию в пространстве, проклюнул длинным изогнутым носом и начал падать, прокручивая непрерывную «бочку». В таком состоянии он был достаточно уязвим – несколько попаданий подряд в хвостовую часть могли безвозвратно повредить приводы управляющих плоскостей со всеми вытекающими последствиями. Боец менее опытный, чем Тим, не упустил бы случая добить неприятеля, но бывший десантник прекрасно понимал, что главная опасность для дирижабля кроется не в количестве истребителей, а в скорострельности их бортовых батарей.