В интересах всех фронтов
Шрифт:
В связи с этим, - продолжал я, - повышается роль морально-психологической подготовки летчиков и штурманов экипажей, их готовность при всех обстоятельствах, невзирая на опасность, успешно выполнить боевую задачу.
– Теперь, пожалуйста, выскажите свое мнение по такому вопросу, предложил Голованов, допивая уже остывший чай, - как снизить потери от огня зенитной артиллерии над целью?
Хотя этот вопрос меньше, чем предыдущий, обсуждался среди летного состава, у меня и на этот счет было твердое убеждение.
– Для снижения потерь от огня зенитной артиллерии над целью, когда экипажи бомбардировщиков,
В практике были случаи одновременного выхода на цель трех-четырех бомбардировщиков. Противник, естественно, этого не знал и, как всегда, сосредоточивал огонь на том самолете, который первым попадал в перекрестив прожекторов, а следовавшие за ним или прошедшие впереди экипажи спокойно выполняли прицельное бомбометание.
– Но как можно этого добиться? Чтобы не случайно выходили на цель одновременно несколько экипажей, а по замыслу, по плану?
– Достигнуть этого можно сокращением времени удара, выделяемого для полка, правда до определенных пределов. Для того чтобы в более плотном боевом порядке прибыть на цель, надо уплотнить соответственно и взлет. Или экипажам, взлетевшим первыми, гасить время путем барражирования в районе аэродрома, что, конечно, повлечет за собой дополнительный расход горючего и моторесурса.
– А разве нельзя уплотнить боевой порядок маневрированием скоростей при полете к цели? - уточнил вопрос внимательно слушавший меня генерал.
– Можно, но это очень усложнит экипажам условия полета. К тому же и здесь есть пределы.
– А именно?
– Разрешите рассмотреть на примере?
Генерал кивнул.
– Если на взлет одного бомбардировщика требуется в среднем одна минута, а на взлет полка уходит двадцать пять - двадцать семь минут, то для того чтобы пройти всем самолетам полка над целью за четырнадцать - пятнадцать минут, экипажам, взлетевшим последними, надо сокращать время полета к цели уже на восемь - десять минут. В этом случае плотность удара составит в среднем два бомбардировщика в минуту. Поэтому установленное приказом время для удара полка, равное пятнадцати минутам, является оптимальным.
Наступила пауза.
– Выходит, что увеличивать плотность удара больше нельзя?
– За счет сокращения времени удара, выделяемого для полка, нельзя, твердо ответил я.
Командующего, видимо, очень беспокоил этот вопрос, и он хотел рассмотреть его поглубже. Наша беседа затянулась.
– А как вы считаете, можно ли по одной цели бомбить одновременно двумя или тремя полками, взлетающими с разных аэродромов?
– В принципе можно. Но при этом возрастет вероятность столкновения самолетов при выходе их на точку разворота на цель. Ведь подходить экипажи будут на одной высоте с разных направлений, поэтому неизбежны пересечения курсов под большими углами, что очень опасно. Выполнять бомбометание с разных высот также нельзя из-за возможности попадания под бомбы, сброшенные сверху, и скованности маневра.
Вошел
– Хорошо! Для первой встречи достаточно. Приступайте к исполнению своих новых обязанностей. А что касается вашего характера, которому противопоказана работа в высшем штабе, то могу заверить, очень скоро вы убедитесь в обратном. Желаю успеха!
* * *
После битвы под Курском центр событий переместился на Днепр, и все крупные операции наступившей осени 1943 года были связаны с борьбой за овладение этим стратегическим рубежом. Могучий водный рубеж - Днепр по своим природным условиям позволял противнику организовать сильную оборону на правом берегу.
Выйдя к реке, наши войска сразу приступали к ее форсированию, не ожидая прибытия специальных переправочных средств. Днепр был форсирован на многих участках. Разгорелись ожесточенные бои за удержание захваченных плацдармов. Теперь предстояло освободить столицу Украины - Киев. Весь советский народ с нетерпением ждал этого большого события.
Авиация дальнего действия беспрерывно оказывала поддержку наземным войскам, нанося удары по переправам, железнодорожным узлам, станциям и аэродромам всего фронта наступления.
В течение нескольких дней я находился в штабе 2-й воздушной армии Воронежского фронта, где занимался вопросами радионавигационного обеспечения бомбардировочных ударов частей АДД по переправам и объектам, расположенным вблизи захваченных нашими войсками плацдармов на правом берегу Днепра. Неожиданно был отозван в Москву. В этот же день командующий АДД дал задание - подобрать опытного радиста и на самолете ГВФ вылететь в Тегеран. Оттуда в качестве штурмана-лидера американского самолета я должен был вернуться в Москву. При этом командующий добавил:
– Перелет ответственный. На борту самолета будет важный пассажир государственный секретарь Соединенных Штатов Америки К. Хэлл.
Долго не раздумывая, я тут же позвонил в свой полк и вызвал одного из лучших радистов Сергея Муханова, который еще до войны летал радистом на международных линиях, а в 1942 году в составе экипажа Э. К. Пусэпа совершил полет в Америку и обратно.
На другой день мы с Мухановым на самолете Ли-2, произведя посадки в Сталинграде и Астрахани, добрались до Баку. К исходу 16 октября прилетели в Тегеран. Встретивший нас представитель ГВФ сообщил, что американский самолет прибудет только завтра во второй половине дня. В нашем распоряжении было время для осмотра города, и мы решили пораньше лечь спать, чтобы с утра совершить прогулку.
Во второй половине дня прилетели два американских самолета С-54. Эта четырехмоторная громадина в то время считалась лучшим пассажирским самолетом мира. Штурманом-лидером на второй самолет был назначен главный штурман ГВФ Борис Игнатьевич Давыдкин. Нам была предоставлена возможность ознакомиться с навигационной и пилотажной аппаратурой, радиостанцией. На следующий день, 18 октября, мы вылетели. Погода по всему маршруту стояла хорошая, самолетовождение трудности не представляло. Недалеко от Москвы нас встретил эскорт истребителей, в сопровождении которых мы и подошли к Центральному аэродрому.