В Иродовой Бездне (книга 1)
Шрифт:
– Не можете ли вы дать нам конспект сказанного вами?
– Нет, – сказал Иван Иванович, – не могу. Вы видите – эта моя карманная Библия очень толстая. Я переплел ее со многими чистыми листами тонкой бумаги, и на этой бумаге я записываю отдельные выдержки, здесь же и конспект о логосе, напротив первой главы Евангелия от Иоанна. Если кто хочет, пусть спишет, а Библию я отдать не могу.
Все с интересом стали рассматривать Библию Ивана Ивановича.
Было видно, что он много работал над ней. Заканчивая изучение Слова Божия, молодежь
PoetryНа ристалище Христа к цели вечной мы бежим,
Вот уже видны врата бесконечной жизни с Ним.
А теперь пред нами путь, мы должны Его догнать…
Проходя Его путем, подвизаемся мы с Ним,
В высь святую – над грехом и над миром суетным…
Все разошлись с твердым намерением глубоко изучать Евангелие от Иоанна под руководством Ивана Ивановича. Но увы… этого не произошло. Скоро братский союз отозвал его на работу в другие места.
Глава 10. Духовные проблемы
«В законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь».
Пс. 1:2
Пушистый снег покрыл молоканский сад чудным белым одеянием. И яблони, и тополя стояли, словно серебряный лес, сияющий в лучах зимнего солнца. Был декабрь 1928 года. Лева спешил. Сегодня он приглашен к Вале Алексеевой. У нее собирается узкий круг молодежи. Лева знал об этом и раньше, но его никогда туда не приглашали. Все относились к нему, как к младшему. Да и в самом деле ему было только 17 лет. А те, кто руководил молодежью, были гораздо старше его.
То, что его пригласили теперь туда, где будет Петя Фомин, Витя Орлов и другие, особенно радовало его. Ему так хотелось больше делать для Господа, трудиться, как те, дорогие уважаемые братья и сестры. Конечно, он не мечтал руководить или быть впереди молодежи, он только хотел быть полезным и больше сделать хорошего.
Он постучался в дверь. Открыла дверь Тося, сестра Вити Орлова и близкая подруга Вали Алексеевой.
– А, Лева, проходи, проходи. Друзья, Лева пришел, – закричала она.
Лева вошел в небольшую светлую комнату. Гости сидели за столом. К нему подошла Валя и, покашливая, стала помогать раздеваться.
– Друзья, – сказал Петя Фомин. – Я очень рад, что в нашем кружке сегодня будет также и Лева.
Его усадили за стол. Тося стала подавать чай, печенье, масло.
– Не надо бы всего этого, – нерешительно сказал Лева. – Мы ведь собрались для духовной пищи, а не для телесной.
– Коля Иванов снисходительно улыбнулся, взглянул на Леву и дружелюбно сказал:
– Ты уж, Лева, не осуждай нас. Одно другому не мешает. Авраам сначала кормил гостей, а потом беседовал с ними. Я – студент,
– Ты, Лева, среди нас новенький, – сказала Валя. – В этой комнате раньше собиралось для тихих бесед верующее студенчество Самары, члены студенческого христианского кружка, в котором я и познала Господа. Мы все были, как одна семья, и всегда угощали друг друга всем, что есть. А потом, когда кружок запретили, я присоединилась к общине, ко мне больше стала ходить молодежь, которая в основном и руководит работой, и у нас тоже остался обычай – всегда угощать друг друга. Осенью – яблоками, арбузами, а уж зимой – чаем.
– Ты не думай, Лева, – сказал Витя, – что мы как-то отделяемся от всей молодежи. Этого нет. Но для того, чтобы все было, как положено и своевременно, нужно, чтобы кто-то руководил молодежью. Делает это, конечно, не один брат или сестра, .а вот мы, более взрослые. Собираемся, чтобы обсудить нашу духовную жизнь, наметить определенный план действия в служении Господу. А потом передаем это всей молодежи, чтобы каждый делал что-то свое.
После молитвы и чаепития Петя Фомин сказал, что приближаются Рождество, Новый год и нужно подумать о том, как благословеннее сделать эти праздники.
– Эх, выпустить бы стенную газету!.. – сказал Шура Кирюшкин.
– Неплохо бы, – раздались голоса.
– Я готов вновь рисовать, – сказал Витя, – и оформлять художественно, но старшие братья не разрешат.
– А можно их и не спрашивать, – сказал кто-то.
– Ну какой праздник будет, дорогие, – возразила Валя, – если они увидят и будут недовольны. Лучше направим свою энергию в другую сторону.
– У кого какие предложения? – спросил Витя.
– Во-первых, я предлагаю, – откликнулась Фрося Барышникова, – помочь в организации детского праздника. На Рождество будут, конечно, петь дети, но и нашему хору нужно также выступить.
– О хоре не будем беспокоиться, – сказал Петя Фомин. – Петя Кузнецов такой регент, что он не упустит возможности хорошенько подготовиться, да и тете Терезе тоже напоминать не приходится. Она уже начала Рождественские спевки со вторым хором.
– Твоя мама, – сказала Валя Алексеева, смотря на Леву, – уже подготовила программу детского Рождественского праздника, раздала стихи детям и передала программу мне, чтобы ее напечатали на машинке. Кто возьмется, друзья, за это?
– А какая, интересно, программа, нельзя ли ее огласить? – спросил Шура Бондаренко, который собирал материалы для праздника молодежи.
– Хорошо, я прочту ее, – сказала Валя.
– Я, пожалуй, эту программу напечатаю, – вызвался Коля Иванов. – У меня есть тонкая розовая бумага, программа получится очень красивая, можно будет ее раздать заранее.
– Хорошо бы нам, – сказала Валя, – приготовить для детей подарки, открытки с текстами. Мы с Тосей это сделаем.
– Делайте, делайте, – воскликнул Петя. – Нам же нужно подумать о музыкально-вокальном вечере. Силы у нас есть: два хора, солисты, струнный оркестр, есть приближенный брат – скрипач. Тетя и Шура Бондаренко составят программу.