В Иродовой Бездне. Книга 4
Шрифт:
Дед смахнул набежавшую слезу.
— Сколько сыновей, и все полегли там, на войне… Вот скорби так скорби.
— Да, народ тяжко страдает, — сказал Лева. — Вот в Чапаевске, где я проезжал, сколько госпиталей, сколько раненых лежит, и всем бы им нужно самое лучшее питание, чтобы восстановить здоровье…
— А имеют ли они достаточно яиц, масла? — спросил один из старичков.
— Да разве имеют! — воскликнула старушка, сестра Анна. — Всю Россию разве обеспечат яйцами, маслом да сливками?
— Конечно, —
— Правильно! — сказал старик Ланкин. — Кто, как не мы, христиане, можем и должны оказать любовь и сострадание нашим воинам? Не знаю, как умирали мои сыновья, дал ли им кто-либо водицы испить или молочком угостил…
И порешили тогда в этой простой избе села Тяглое Озеро начать собирать продукты — мясо, яйца, сметану, чтобы все собранное передать в госпитали. Помолились, чтобы Господь помог осуществить им это доброе дело. Поговорили с молоканскими старцами, с пресвитером, те с радостью откликнулись.
Пошли старички верующие в сельсовет, к председателю, и пригласили его и председателей обоих колхозов на большое собрание верующих, чтобы обсудить вопрос о подарках для раненых воинов в госпиталях. На приглашение откликнулись охотно и обещали прийти.
Это было 20 апреля 1945 года. Все сектантское население Тяглого Озера собралось в самую большую избу. Были тут и самые старенькие старички и старушки, были и женщины различного возраста, были подростки. Мужчин было мало — все они были на фронте.
В центре избы, ближе к окну, за столом сидел председатель сельсовета, а по бокам его председатели колхозов. Около них — с одной стороны, пресвитер молоканский, старик невысокого роста, с длинной бородой, и с другой стороны пресвитер баптистский — сельский пастух с небольшой седенькой бородкой. Около него уселся Лева.
Было уже темно, ярко горели две керосиновые лампы. Изба была переполнена, многие стояли. Встал Иван Петрович, брат-пастух, и медленно, тихо сказал, кланяясь председателю:
— Без молитвы мы не можем…
— Ну, что ж, — сказал председатель сельсовета, — можете помолиться.
— Перед молитвой споем, — более смело, как-то ободрившись, сказал Иван Петрович.
Раздалось сильное, громкое пение, в котором преобладали больше женские голоса:
«Вот собрались мы опять
прославлять любовь Отца.
Пусть святая благодать
преисполнит нам сердца.
Вознесемся всей душой,
чтобы правду нам узреть,
чтоб восторженной хвалой
нам Спасителя воспеть…»
Наклонившись к председателям колхозов, глава сельсовета шептал:
— Это поют баптисты.
Когда кончилось одно пение, началось
«Благослови, душа моя, Господа,
и не забывай всех благодеяний Его…»
— Это поют молокане, — снова шепнул своим соседям председатель.
Пели вдохновенно, сильно, как всегда обычно поют молокане. Молоканское пение очень своеобразно, и тот, кто способен вникнуть в него, способен полюбить его.
Пели, кстати сказать, не только молокане и не только баптисты. К пению этого чудного псалма присоединились и многие из так называемых «мормонов».
На столе появилась Библия. Иван Петрович прочел стих и призвал всех к молитве. Горячо, многие в полный голос взывали к Богу — Утешителю, Защитнику и Помощнику в бедах.
Затем слово было предоставлено молоканскому пресвитеру. Он прочел рассказанную Христом притчу о милосердном самарянине и сказал о той великой любви и заботе, которую проявил Сам Христос, как лучший образ милосердного самарянина.
— Сколько израненных, наших близких, лежат теперь в госпиталях! — говорил старец. — На нашу страну напал разбойник, и кому, как не нам, верующим, оказать любовь к пострадавшим. Я знаю: все наше молоканство, каждая наша сестра отдаст и масло и все, что может, для того, чтобы только порадовать раненых. Предлагаю избрать одного старца от нас и одного — от баптистов. Пусть соберут все и отвезут в Чапаевский госпиталь.
Иван Петрович сказал слово о том, что нужно делать добро всем.
Потом говорил Лева. В основание своей речи он взял текст: «Был болен, и вы посетили Меня».
— Посещать больных, оказывать любовь к страждущим, раненым — это самое христианское дело. Если мы это делать не будем, — мы не христиане. Да поможет нам Бог каждому жертвовать доброхотно, ибо доброхотно дающих любит Бог.
Затем кто-то внес предложение, что неплохо было бы предложить и православным поучаствовать в этом добром деле. Известно было, что православные тоже собираются в Тяглом Озере для молитвы. Выбрали делегатов и послали к ним старца Ланкина и Леву. Для сбора подарков выбрали несколько сестер, а чтобы отвезти все собранное в госпиталь — двух представителей — одного старца молоканина и другого баптиста.
Собрание заканчивалось горячей молитвой к Богу, чтобы Он благословил довести это доброе дело до конца.
Неожиданно одна сестра-старушка предложила — помолиться за председателей колхозов и председателя сельсовета, чтобы они уверовали, так как они не признавали Бога. Конечно, от этого никто не отказался, и послышались молитвы, в которых верующие христиане искренне молились за своих руководителей, желая им не только успеха в работе, но и спасения их бессмертных душ. Это было проявление искренней любви к ним. После молитвы приветствовались.