В Иродовой Бездне.Книга 1
Шрифт:
Глава 27. Отдых у Голгофы
«Ядущий хлеб сей жить будет вовек».
Иоан. 6:58
Поздно ночью поезд остановился у станции Алма-Ата, недалеко от города.
Вышедшие пассажиры спешили к автомашинам, чтобы ехать в город, одни завербованные не спешили, они спокойно расположились около станционного здания, сложив вещи в кучу и предоставив вербовщику хлопотать о дальнейшей отправке их в город.
Скоро тот достал большую грузовую машину, в которую все и забрались. Мотор загудел, вспыхнули яркие
Быстрая езда на машине взбадривала. Все чувствовали себя крепкими, сильными, хотя и устали с дороги. Лева любил скорость. Да и кто из русских не любит быстрой езды, как писал Гоголь. И теперь, в эту ночь, въезжая в Алма-Ату, Лева, полный юношеских стремлений к хорошему, смотрел ввысь на звездное небо и в душе просил Всевышнего, чтобы Он благословил его въезд в этот большой, неизвестный город.
Здесь были ссыльные, заключенные. Сюда был сослан из Москвы известный юрист Иванов-Клышников. Здесь предстояло Леве работать для того, чтобы иметь пропитание и необходимые средства для дальнейшего пути.
Машина выехала на одну из площадей города и их высадили. Оказалось, что «Союзплодовощ» был закрыт, гостиницы и дома крестьянина поблизости нет и ночевать было абсолютно негде. Но молодежь не унывала. Кто-то пошел на разведку и обнаружил вблизи сад. Предложили переночевать в саду. И все, перебравшись через забор, расположились на сухой земле и, утомленные дорогой, быстро уснули.
Наутро, умывшись в арыке и подкрепившись каждый тем, что у кого было, направились в контору, где должны были оформляться на работу.
В основном предстояла работа по сбору в садах урожая яблок сорта апорт, известного своим вкусом, величиной и ароматом.
Часть завербованных должны были направить на фабрику, где изготовлялись ящики для яблок, других — непосредственно в сады. Когда посмотрели документы Левы о его образовании, то предложили обратиться в высшие инстанции, чтобы получить работу не простого упаковщика, а в соответствии с его знаниями. Была суббота, и Леве не удалось попасть в те учреждения, которые могли бы разрешить его вопрос. Нужно найти своих братьев, но где и как? Адреса в Ташкенте получить не удалось. Вечером он спрашивал по городу, но увы, никто не знал, где собираются баптисты.
Эту ночь провел вместе со всеми вербованными в большом доме «Союзплодоовоща». Коек не было, постелей тоже. Все расположились, кто как мог. Нужно сказать, что Лева в Ташкенте прихватил с собой оставленную им там подстилку-тюфячок, которую сшила ему тетя Паша, когда он уезжал из Самары. Подстилка была плотная, но Лева так привык спать на твердом, на досках, что иной постели себе и не представлял.
Рядом с ним, прикрывшись тонкой простынкой, спали Ваня и Таня. Они долго шептались между собой. «Счастливы ли они? — думал Лева. — Да, все было бы хорошо, если бы они знали истину».
Он спал, как всегда, спокойно и безмятежно. Встав рано утром, Лева тихо, чтобы не разбудить других, вышел, умылся и обратился с просьбой к Отцу Небесному, чтобы Он помог ему найти друзей. Эта жизнь в дороге в течение недели вместе с завербованными,
Он вошел в помещение. Ваня и Таня, обнявшись, все так же крепко спали. Без зависти, равнодушно посмотрел на них Лева. Он отрешился от всего, он не ждет ласки, уюта в жизни. Для него радость — это исполнить волю Пославшего его.
Долго бродил Лева по городу, спрашивал о верующих. Наконец, одна старушка сказала, что их можно встретить в ближайшем поселке, если перейти парк и овраг. Он вышел из города, прошел сад и стал спускаться в овраг. Не зная дороги, он опускался по такой крутизне, что в одном месте сорвался вниз. Хорошо, что там была глина, и он не ушибся. Вышел в поле. Показался поселок. Усталый, измученный, вошел в него.
— Господи, Ты видишь, я устал, я не знаю, как найти своих родных, но помоги мне! — мысленно молился он.
Идя по улице, он увидел вдали избу, окруженную народом. Он направился туда. Было уже за полдень, и солнце жарко пекло. Леве хотелось пить и хотя бы немного отдохнуть, присесть.
Чу, слышится родное пенье! Он подошел ближе и до слуха его из этого дома донеслось:
Взойдем на Голгофу, мой брат!
Посмотрим, как нашей греховности яд
В страданиях горьких Христа истомил,
Как дорого Он нам спасенье купил…
Падем перед Ним!
— Да, сегодня воскресенье, первое в этом месяце, — вспомнил Лева. — Сегодня совершается вечеря Господня в память Его Голгофских страданий. Неужели я попал на хлебопреломление? Какое счастье? Но, может быть, я уже опоздал и все кончено?..
Он подошел к толпе, положил свои вещи у стены дома и стал пробираться к двери. Дверь была открыта, кругом стоял народ. Справа на скамьях сидели пожилые братья-труженики. Среди них он увидел человека с небольшой светлой бородой, открытым лбом и каким-то сияющим взором. Он видел его только на фото, но теперь узнал сразу. Это был ссыльный из Москвы Иванов-Клышников. Народ пел:
Ручьем святая кровь течет
В— омытие грехов.
Покой в ней страждущий найдет
И отдых от трудов…
Лева сел на порог двери, из глаз его полились слезы. Это были слезы не печали, не горя, а слезы глубокой благодарности Тому, Кто дал ему возможность прийти сюда в то время, когда вспоминалась великая жертва Христа для спасения человечества. Лева не чувствовал уже ни жажды, ни усталости. Душа отдыхала, слушая великую повесть о том, как отдал Христос все, был поруган, убит, чтобы принести людям мир и вечную жизнь.
Когда проносили мимо него тарелку с хлебом, то спросили, брат ли он? Он ответил: «Да» — и ему протянули хлеб. Взявши кусочек хлеба с особым благоговением, он вкушал его, вспоминая о жертве Христа и Теле Его. Своею жизнью, отдав юность Иисусу, он уже приобщился к этому Телу Христа, и теперь в этом воспоминании он еще более соединился всем существом со Христом. И капли вина в память о пролитой Крови Спасителя влили в него, усталого, новые потоки бодрости и сил. Тихо, от души и сердца, он благодарил Господа за всю помощь и просил сил идти дальше.