В Изгнании
Шрифт:
Убедившись, что трос крепко держит ужасающе громадную голову монстра, я приказал дрону осмотреть окрестности. Конечно, может быть, и паранойя, но если я догадался посидеть в кустах, пока дурагары сражаются с чудовищем, почему не найдется еще один такой умник?
Однако все было чисто. Собравшись вернуться за руль, резко обернулся на движение в яме. Пушка рельсотрона уже уставилась на медленно выбирающегося из земли зэка. Несчастный, переживший бойню, огляделся вокруг, осматривая поверженное чудовище, зацепился взглядом за разорванный труп солдата в
Глава 7
Абориген не двигался, уставившись на меня. Я тоже замер, держа его на прицеле. Жужжал разведчик в небесах, периодически напоминая, что его батарея не вечна, и требуется подзарядка.
— Ты идешь со мной, — на языке гра сообщил пленнику и добавил, видя, что он меня понял: — Сбежишь — умрешь.
Естественно, на самом деле это звучало набором слов без склонений и прочих атрибутов пластичной речи. Я обозначал слово, а складывать из них ребус приходилось пленнику. Поэтому «Бег мертв», а не «сбежишь — умрешь», как я задумывал. Но заключенный, похоже, догадался.
Медленно поднялся на колени, стряхивая комья разрыхленной земли. Интересно, как умудрился уцелеть в происходящей схватке. Червь рвал машины, сжевал отряд бойцов, а этот выжил.
— Виктор, — приложив левую ладонь к грудной пластине, произнес я и указал ею же на своего собеседника. — Ты кто?
— Джаргар, — ответил он, поворачивая голову, чтобы я мог видеть за грязными волосами острые уши.
Ясно. Значит, не дурагары, а джаргары. А что, созвучно. Ну и раз уж мы упражняемся в словесности…
Отстегнув шлем, я показал собственное лицо, обвел рукой вокруг себя.
— Человек. Виктор.
Снова переведя руку на пленника, обвел его ладонью и продолжил.
— Джаргар. Кто?
Заключенный как-то странно оценил мою внешность. Взгляд его, и без того не слишком радостный, окончательно потух. Но все же имя свое он мне назвал.
— Сатэр, — опустив голову, произнес он еле слышно.
Это уже второй житель, увидевший мои уши, и сильно расстроенный этим фактом. Тут есть люди? Или как еще объяснить это разочарование?
— Я — другой. Есть как я? — решив взять быка за рога, спросил, отслеживая реакцию заключенного.
Но тот помотал головой и заговорил так быстро, что пришлось останавливать жестом. Речь джаргаров, когда те начинают говорить без особых пауз, сливается в одно огромное слово, откуда не вычленишь отдельных звуков, не то что слов.
— Джаргар штрах «че-ло-век», — махнув на меня рукой, ответил Сатэр.
— Штрах? — переспросил, не найдя у себя такого слова.
Он изобразил ужас на своем лице, присел на корточки, закрывая голову руками. Это страх? Но пантомима продолжилась. Сатэр резко выпрямился, отвел руку, изображая сжимаемый в ней виброклинок. А потом исполнил танцующий пируэт, нанеся невидимому противнику несколько ударов.
— Ладно, — махнул я рукой. — Идем.
Приглядывая за новым спутником через камеру разведчика, забрался в машину и завел двигатель. Заряд упал на 45%, нам добраться до пещеры
Второго кресла у меня по-прежнему не было. Так что джаргару пришлось забираться к лебедке, благо место стрелка все еще оставалось.
Следя за дорогой и заново переживая схватку с гигантской сколопендрой, я старался как мог отделаться от навязчивой мысли. Людей здесь знают, но их нет. Варианты? Их истребили? Выгнали?
Подбадривая себя тем, что пленник будет гораздо осведомленнее старого гра, прибавил ходу. Прицепленная к лебедке голова чудовища прыгала на неровностях, прокапывала выступающими частями борозды, но я гнал так, что на скорости это почти не сказывалось.
Весь путь к базе Сатэр молчал. Наверняка строит предположения о своей незавидной судьбе, основанные на историях противостояния людей и джаргаров. Плевать, в принципе, попробует сбежать, отстрелю ему ноги и примотаю к машине. Ценного в нем — только знания, а целые и здоровые на вид ноги будут напоминать о возможности попробовать сбежать.
Как быстро, однако, с меня слетел налет цивилизованного дружелюбия. В первую встречу с гра думал торговать бусами, а теперь рассуждаю о намеренной ампутации, чтобы язык не сбежал. Кажется, начинаю понимать солдат Земного Директората. Эти звери, прокладывающие собственными телами дорогу человечеству, как бы ни хотелось отрицать, но делают благое дело. Людям нужна экспансия, чтобы выжить, значит, остальным видам придется потесниться.
Накачав себя здоровой злостью, заглушил двигатель и вытащил из ячейки разряженную батарею. Придется доработать систему энергосбережения, теперь поездки станут дольше.
Выбравшись из машины, махнул Сатэру, чтобы слезал. Вот только джаргар замер на месте с раскрытым ртом. Проследив за его взглядом, крякнул.
Старика я похоронил, он это заслужил. А вот труп сарда, того кибертигра, так и остался лежать на месте. Местная живность уже закончила свои дела, и на теле киборга не осталось живого места. Частично обнаженный металлический скелет, ячейки брони. Пожалуй, уже можно отправлять очищенную от биоматериала машинерию на переработку.
— Сард, — спокойно сообщил я, и под изумленным взглядом Сатэра схватил скелет за заднюю ногу.
Сочленения робота скрипнули, скафандр напряг сервомоторы, и обглоданное тело покатилось по песку, оставляя за собой глубокие следы.
— Отцепляй, — указав аборигену на привезенную голову, велел я, а сам стал втаскивать останки сарда в пещеру.
Не знаю, что там подумал обо мне Сатэр, но работу свою выполнил молниеносно. Бежать джаргар не пытался, и то хорошо. Как бы ни говорил про себя, однако калечить его не хотелось. Дам ему шанс, а уж потом…
Внутри база за время моего отсутствия изменилась, но не слишком сильно. Нехватка материала серьезно увеличивала сроки, а я вместо новой машины привез голову какой-то твари.