В Калифорнию за наследством
Шрифт:
Он говорит так горячо и так убедительно, что мне начинает казаться, я слышу трубный голос своего ангела- хранителя: «Сам Господь послал тебе этого сорванца! Делай все так, как он говорит!»
Я больше не сомневаюсь.
Настоящее нервное потрясение переживает Иви. Ее можно понять: спокойная жизнь лопнула. И глядя на фотографию, сделанную через щель в оконных ставнях, не скажешь, что ее насилуют. Многие жительницы Морбак Сити, увидев жену пастора в моих объятиях будут завидовать ей до конца дней своих.
Сначала она тоскливо завыла, потом начала рыдать, а позже принялась осыпать меня оскорблениями.
Я наконец убедил ее в том, что если она останется, то дело может печально обернуться для нее. Она должна обязательно бежать отсюда!
Иви ответила по-французски: «Виви!» [11]
— С вами хоть на край света! — добавляет она, бросаясь мне на шею.
Между нами, я не прошу ее об этом!
11
От французского «Qui» (да!).
* * *
Мадам Марти садится на переднем сиденье между Руаи и мною. Пастор, не соображая что происходит, бессмысленно улыбается.
— Прощай, мой несчастный глупец!
Маркиз подхватывает пастора словно тюк с бельем, и относит в дом.
Теперь мы полагаемся только на нашего мужественного шофера, неповторимого малыша Руаи.
Увидев черного кота, переходящего дорогу, мой ангел- хранитель свернул в сторону и долго-долго колесил по обочине, прежде чем снова выехать на главную магистраль.
Я только потом понял, что, возможно, этот черный кот и спас мою жизнь. Потому что пока мы тряслись на ухабах, по дороге промчалась погоня, организованная разъяренным шерифом.
* * *
Когда мы начали огибать горный массив, я узнал знакомые места, где оставил автомобиль убитых негодяев.
— Здесь есть поблизости какой-нибудь населенный пункт? — интересуюсь я у своего бесценного водителя.
— Не знаю.
— Бензина хватит?
— Надеюсь! Но бак почти пустой.
Странно, но его детская беззаботность передается и мне.
Будем надеяться на удачу. А она улыбается только оптимистам.
— А родители не будут волноваться? — спрашиваю я чемпиона ралли по бездорожью.
— Когда они напиваются, им не до меня!
Я благодарю небо, пославшее нам паренька, который знает, как распоряжаться своей свободой.
Иви никак не может успокоиться. Периодически ее тело содрогается от рыданий. И это вполне естественно: бежать от спокойной жизни в неизвестность с почти незнакомым иностранцем ради удовлетворения своей плоти! Чтобы в зародыше убить все ее надежды на наше общее будущее, я спрашиваю:
— У вас есть где остановиться?
— Нет.
— А ваша семья?
— Отец, пастор.
— Братья, сестры?
— Я единственная дочь в семье...
Путешествие продолжается.
— Ты раньше ездил по этой дороге?
— Нет, отец запрещал, он говорит, что она очень опасная.
Я периодически бросаю взгляд назад, на своих дружков. Они беспробудно спят.
— Ты мог бы остановиться,
— Еще не время. Главное, Мартьен, ваша безопасность.
— Ты великолепный мужик, малыш! Это счастье, когда в жизни встречаются такие, как ты! Кем ты хочешь быть?
— Богатым, Мартьен.
— Похвальное желание! И каким же образом?
— Главное, не прозевать удачу.
Двигатель начинает чихать.
— Бензин, да? — обращается ко мне водитель в коротких штанишках.
— Похоже.
Поскольку мы находимся на перевале, малыш не останавливает машину, решив спуститься с него самокатом. Техпомощь набирает скорость. Руаи, вцепившись в руль, изо всех своих детских силенок старается удержать машину в колее. Но (проклятый черный кот!) неожиданно отваливается переднее колесо, и машину резко разворачивает поперек дороги. Маркиз выпадает из кузова. «Может, хоть он один спасется!» — мелькает мысль. Свернув с дороги, наша карета мчится вниз под откос. Малыш уже не может ничего сделать. Я тоже не могу помочь ему. Не знаю, что происходит в кузове с моими друзьями, но я, как всегда в подобных ситуациях, спокоен и собран, испытывая бесконечное доверие к своей звезде.
— Прыгай! — кричу я малышу.
Но, парализованный страхом, он боится сдвинуться с места. Нас подбрасывает, слегка меняется курс нашего сумасшедшего спуска. Становится ясно, что избежать встречи с той жуткой скалой не удастся. Конец! Финито!
Закрыть глаза? Но зачем? Разве можно потерять такую исключительную возможность увидеть своими глазами то, что бывает только в кино.
— Да прыгай же ты, чертенок! — кричу я в последний раз Руаи.
Все происходит очень быстро. Долю секунды меня терзает вопрос: «Как ты поступишь, Антуан? Ты постараешься спасти свои кости, бросив на произвол судьбы остальных, или же ты из-за своих моральных соображений не убежишь, потому что капитан не покидает свой корабль, пока тот не перевернется как утюг?»
У меня уже нет времени ответить на этот вопрос. Страшный удар в правый бок. Голова моя погружается в кровавый туман. Но я все-таки выпрыгиваю из кабины! Тело мое сработало само, не дождавшись команды мозга! Это называется — инстинкт самосохранения!
Такое впечатление, что меня всего раздробило. Лежу не шевелясь. Огромная тишина. Странная мысль приходит в голову: «Нет ни взрыва, ни огня, потому что, к счастью, кончился бензин».
Хочу повернуться на спину и не могу. Неужели сломан позвоночник? И это в расцвете сил! Но такое случается с другими. А почему же не может произойти со мной? Если удастся выкарабкаться и не умереть, то придется пересмотреть свою жизнь и кое-что изменить в ней. Только и всего! Я уже готов к суровому удару судьбы и смиренно обращаюсь к Всевышнему: «О'кэй, Господи, я готов!»
Беспощадное солнце возвращает к сиюминутной действительности. Надо же что-то делать, пока жив! Начинай, Сана!
Левая нога? Сгибается! Значит, она в норме... Теперь правая? Господи, как она болит! Рука левая? Я поднимаю ее!
— Ты думаешь, что сможешь идти? — раздается надо мной голос Берю.
— Думаю, что да. Только не знаю, далеко ли?
— Не думай об этом, главное, что все действует!
— Пино? — спрашиваю я.
— Что? — отозвался тот.
Значит, жив!
— Феликс?